Сдайся мне
Шрифт:
Вот у меня в данный момент точно такая же ситуация, хоть я и осознаю, что убивать по-настоящему меня никто не собирается.
— Так что, ангелочек, признаваться будем? — Мирон нагибается еще ниже, и я облизываю губы, когда их щекочет его теплое дыхание.
— В ч-чем?
— А не в чем? — подавшись вперед, он прижимается ко мне всем телом.
Весь трезвый рассудок из моей головы мгновенно испаряется. Я не понимаю, как реагировать на такую близость, куда мне деть руки. Губы…
Дверь одной из кабинок открывается,
— Я вам помешала? — хлопая ресницами, такими же розовыми, задает вопрос девочка.
Я именно в этот момент пытаюсь как-то незаметно юркнуть у Мирона под рукой, но он конечно же каким-то шестым чувством просекает это и наваливается на меня так, что теперь точно не сдвинуться.
— Помешала, — едва не рычит он в ответ студентке, которую я раньше не видела, и затыкает мне рот ладонью, прижав ее к моему рту, когда я предпринимаю попытку возмутиться.
— Эй, у тебя там все нормально? — девушка адресовывает вопрос мне, подвинувшись так, чтобы видеть нас двоих.
— У нее все нормально.
— Я тогда пойду? — ее губы вытягиваются в слишком двусмысленную улыбку.
— Пойди, — усмешкой в тон отвечает Мирон, вернувшись взглядом к моим глазам.
— Вы хоть кабинку займите. У нас сюда и преподы иногда заходят, влепят еще какой-нибудь выговор.
— Мхм… — мычу, пытаясь сказать, что у меня все-таки здесь не совсем полный порядок, но девушка показывает мне два больших пальцы, подмигивает зажавшей меня туше и быстро испаряется за пластиковой белой дверью.
А как же единение факультетов? Дружеская поддержка? Где это все, когда меня так бесцеремонно зажали и даже не думают отпустить?
— Вернемся к моему вопросу, зефирка. Что это за хрен терся возле тебя?
Я быстро моргаю, скосив взгляд вниз, как бы намекая Мирону, что в таком положении особо не поговоришь.
— Ах да, забыл совсем.
Рот мне освобождают, но это не отменяет того факта, что я не хочу ничего рассказывать про Алекса.
Да и было бы что…
Мы с ним говорили сегодня в первый раз, а Мирон, кажется…ревнует? Я не уверена.
— Это Алеша, — шепчу, проигнорировав ком в горле. — Он учится у нас тут. Пловец, местная достопримечательность.
— Нравится тебе?
— Демидов всем нравится.
— Алеша Демидов, значит. Ну-ну.
Молчание заставляет волоски на моей коже встать дыбом. Сердце колотится так, что я могу его слышать, а колени… Если бы Мирон не держал меня напором своего тела, я бы по стеночке утекла на пол.
— А мокрой такой тоже он тебя сделал?
— Ч-что? — кусаю губы, никак не сообразив, зачем он задает мне такие вопросы. Откровенные.
Одним пальцем Мирон поддевает мой свитер и оттягивает
— Какой порочный ангелочек мне достался. Признавайся, Динь-Динь, о чем ты подумала?
Я вздрагиваю, когда чужой мокрый язык задевает мочку уха, обводя по кругу маленький гвоздик.
— Об экзамене, — выдаю первое, что приходит в голову. — Я сдала зачетную работу на четверку. Один вопрос подкачал, но он был слишком сложным, у меня не получилось быстро сообразить, поэтому преподаватель…
— Тише ты, тараторка маленькая. Я не успеваю следить за ходом твоих мыслей, когда эти пухлые губы двигаются прямо перед моим глазами.
— Тогда зачем спросил?
— Надеялся на правду, — он тянется к упавшей на щеку прядке и убирает ее от лица. — С Агатой разговаривала уже?
— Утром, да. Спасибо, что ничего не рассказал моей сестре. У нее и так слишком много проблем сейчас, я не хочу добавлять новые. Она за меня постоянно волнуется…
— Я тоже.
— Что?
— Волнуюсь за твою попку. Учти, обещание не находить больше на нее никаких неприятностей в силе. Иначе Агата узнает, как сильно ты накосячила.
— Можешь не напоминать мне об этом? Я и так чувствую себя опозоренной. Своими же руками.
— Не хочу, чтобы ты забыла об этом слишком быстро. В следующий раз меня может не оказаться рядом, и никто тебе не поможет, не вытащит. Тебе запачкают грязью твои прекрасные белые перышки, малышка, или к чертям выдернут их все.
— Хватит уже считать меня ребенком. Все совершают ошибки, ты тоже не совершенен.
— Я хотя бы могу постоять за себя.
— Я тоже…могу, — сглатываю, замечая изменения во взгляде Мирона.
Если до этого он смотрел на меня с какой-то странной теплотой, то теперь в его глазах ледяная буря. У меня все тело покалывает, как от тысячи пронизывающих меня в одну секунду иголок.
— Можешь… — повторяет он за мной. — Получится остановить меня, Динь-Динь, если я прямо сейчас захочу посмотреть на твои трусики?
У меня из горла вырывается странный звук. Полустон-полувсхип-полумяуканье.
— Ты не захочешь… — слабая попытка, но другой у меня в арсенале нет.
Раз. И кнопка на моих джинсах вылетает из петли.
Два. Бегунок на молнии ползет вниз.
Три…
Я набираю побольше воздуха в грудь, толкаю Мирона обеими ладонями и отпрыгиваю подальше, пока он дезориентирован.
Быстро застегиваю джинсы и в оба глаза наблюдаю за наглецом, который опять тянет ко мне свои руки с очередной шокирующей провокацией. А сердечко все равно оглушающе стучит, разгоняя кровь по венам быстрыми волнами.
От этого мне становится жарко, я краснею, только на этот раз уже не от смущения. Свитер еще этот колючий прилипает к вспотевшей спине…