Сделай мне счастье
Шрифт:
– Ира уехала? На отдых? – растерянно пробормотал он. – Как же она могла, ничего мне не сказав? А ребенок? Что будет с ним?
– Сам-то ты много о ребенке думал, когда отдыхать без семьи улетал?
Только тут Герман спохватился, что все еще стоит во дворе рядом с противной Майей Сергеевной, которой совершенно ни к чему знать о неладах в их семейной жизни. И, подхватив громко плачущего Ванечку, Герман снова вернулся домой.
Он тщетно прождал жену до позднего вечера, все еще надеясь, что в итоге случившееся окажется какой-то
Герману не удалось найти документы жены. А еще он не нашел ее любимую сумку. Никаких подсказок, куда могла отправиться жена, он не обнаружил.
Тогда, придя в полное отчаяние, он сделал то, на что не отваживался все годы супружества. Он позвонил теще и спросил:
– Вы не знаете, где сейчас Ира?
Теща, словно только этого и ждала, тут же загрохотала в ответ:
– Ты спрашиваешь у меня, где моя дочь? Ты?! Чудовище, которому я вручила самое дорогое, что у меня есть?
– Да, да, это я. И я хочу знать, куда уехала Ира.
Герман чувствовал, как в душе медленно клубится и поднимается раздражение. Так случалось всякий раз, когда ему приходилось общаться со Светланой Александровной. Раздражение сначала собиралось в маленькие комочки, которые постепенно слипались между собой и принимали вид угрожающей черной тучи.
– Вы знаете, где Ира? Она уехала.
– Это ты должен мне сказать, куда от тебя убежала моя девочка. Что ты с ней сделал?
– Я? Ничего я ей не делал.
Но из трубки уже неслись вопли:
– Негодяй! Садист! Как ты мог оставить жену с ребенком одних!
– А вы на что? И вообще, вы же собирались лететь к морю. Я вам и путевки купил. Почему вы туда не поехали?
– Почему? Да потому, что Ванечка заболел! Твой сын был так болен, что едва не умер. А тебе и горя мало. Почему мы не полетели? Да потому что боялись потерять ребенка. Вот почему! Негодяй! Черствый эгоист!
Потом в трубке и вовсе послышалась площадная брань, удивившая Германа. Обычно теща, что бы она там ни думала, таких выражений себе не позволяла.
– Если Ирочка ушла от тебя, так тебе и надо! Поделом вору мука!
И Светлана Александровна бросила трубку.
– Вот старая ведьма!
Обернувшись к сыну, Герман убедился, что тот уже совершенно успокоился. Сосет себе какую-то деревяшку и явно доволен. Похоже, деревяшка казалась ему ничуть не хуже, чем заморские конфеты. И Герман не стал отнимать ее у ребенка. Пусть сосет что хочет, лишь бы не плакал!
После разговора с тещей Герман вроде даже успокоился, взял себя в руки и стал обзванивать общих друзей и знакомых.
Герман не знал, что и думать.
– Не может быть, чтобы она никому не сказала о своих планах! Одно из двух: или она никуда не уехала, и они с тещей просто меня пугают. Или… Либо Ирка задумала что-то настолько скверное, что решила никого не ставить в известность.
Герман еще какое-то время подумал, потом посадил Ванечку в манеж и пошел к Майе Сергеевне. Позвонив в ее дверь, он уже открыл было рот, чтобы спросить: «На какой машине уехала моя жена? Вы не помните?» – но вместо этого завопил благим матом.
Шарахнулся, стукнулся головой и локтем о стену, взвыл от боли и беспомощно уставился на покрытое зеленой слизью чудовище с торчащими из головы железками, которое появилось на пороге квартиры соседки.
– Герман, милый, ты чего так разорался? – ласково произнесло чудовище голосом Майи Сергеевны.
– Ч-что это с вами?
– Красоту навожу.
– На ночь глядя?
– Не твое дело! – рассердилась женщина. – Чего тебе надо?
Герман наконец задал вопрос. На какой машине уехала Ира?
– Не знаю, – пожала плечами Майя Сергеевна. – Какая-то белая. Я особо не приглядывалась.
– Такси?
– Нет, шашечек на машине не было.
Будто сейчас такси обязательно с шашечками! Иной раз достаточно просто рекламы на крыше, дверцах или капоте.
– Ничего такого не заметила. Да и машина больно шикарная для такси.
– Такси тоже разные бывают.
Майя Сергеевна нерешительно посмотрела на Германа. А потом произнесла:
– Не хотела тебе говорить, да уж видно придется. Ира не просто в эту машину села. Она водителя хорошо знала.
– Что вы имеете в виду?
– А то и имею! Целовались они!
– Как?!
– Не в губы, врать не стану. Но в щеку она его поцеловала. И он ее чмокнул.
Герман пытался вспомнить, у кого из их знакомых есть шикарная белая машина. Где-то у троих-четверых. А если прибавить тех, с кем Герман долгое время не общался и кто вполне мог за это время поменять машину, получалось и того больше.
– Как выглядел тот мужчина, вы, конечно, тоже не заметили?
– Почему это не заметила? Очень даже хорошо его разглядела. В деталях!
– Опишите мне его?
– Худой. Бородка клинышком. Лицо такое интеллигентное, глаза умные, сразу видно, что образованный. Диплом не ниже университетского.
Герман слушал и поражался выводам, которые соседка делала вот так вот с лету, лишь один раз увидев человека, да и то мельком.
– Может быть, профессор или доктор наук, – продолжала фантазировать женщина.
Герман не выдержал.
– Почему вы так думаете?
– Очки на носу. И сам такой бледный, сразу ясно, что книжный червь, на воздухе совсем не бывает, все время за книжками проводит.