Сделаю тебя своей
Шрифт:
Ловлю взгляд Тимура, в котором явно читается: перехочет, — вздергиваю подбородок. Не тебе решать, Мираев. Он на это только презрительно кривит губы.
— Поехали в соседний город, там же тоже клуб. Возьмем такси, тут езды полчаса. Погнали-погнали, оторвемся в эту ночь на полную! Тим, ты завтра нахрен валишь, вообще непонятно, когда встретимся.
— Я же не в Америку уезжаю, — усмехается Тимур, доставая бумажник, — от Питера до Москвы восемьсот километров.
— Я плачу, — пьяно говорит Рома, выставляя руку вперед. Тимур только пожимает плечами. Рома, пошатываясь, пробирается к барной
— Любишь танцевать, Милана? — спрашивает он вдруг. Я с вызовом задираю подбородок.
— Люблю.
— Может, тебе в стриптизерши пойти? Тело как раз подходящее.
Я сжимаю кулаки, чувствуя, как внутри клокочет злость. Хам! При Роме он себе такого не позволяет, а наедине вот выдает. Думает, я не расскажу? Не захочу жаловаться? Ну смотря до чего он дойдет в своих оскорблениях. Нажалуюсь еще как, если надо будет. Я не обязана это терпеть!
Натягиваю улыбку, беру стакан воды и выплескиваю Мираеву в лицо. Этого он не ожидает. Пару секунд смотрит непонимающе, а потом его взгляд темнеет. Мне становится страшно, я сжимаю в руках стакан, почти готовая и его запустить в парня, потому что полное ощущение, что он меня сейчас по стенке размажет. Потом приходит спасительная мысль уйти к Роме. Я вскакиваю, хватаю сумку, но Тимур оказывается проворнее, хватает меня за локоть, поднявшись следом, и дергает на себя.
— Пусти! — выпаливаю я, разворачиваясь и впечатываясь в его грудь. Поднимаю взгляд, тяжело дышу, внутри страх, слишком уж сильно он сжимает мое запястье сейчас. Тимур смотрит исподлобья, молчит, и это угнетает куда больше. Потом его взгляд опускается вниз, на мою вздымающуюся грудь, и снова возвращается к глазам. Нервно сглатываю, а потом Тимур наклоняется к моему уху и произносит:
— Никогда так больше не делай, Милана.
Он так близко, что я чувствую его дыхание на моей коже, в висках начинает стучать. Наверное, это алкоголь делает меня такой смелой, потому что я спрашиваю, глядя ему в глаза:
— А то что?
Он усмехается, а потом отвечает:
— Не нарывайся.
Отпускает меня, я отскакиваю в сторону, смотрю на него, потирая запястья. От такой хватки и следы могут остаться.
— Ну что, погнали? — Рома появляется как обычно вовремя, гасит назревающие конфликтные вспышки. Вот с ним мы не ссоримся никогда. Это просто невозможно, он готов идти на компромиссы, и я тоже рядом с ним уступаю во многом. Да и не было у нас пока острых конфликтов даже. Откуда им взяться?
— Такси заказал? — спрашивает Тимур, когда мы выходим. Он достает сигареты, сунув одну в рот, прикуривает. В свете ночного фонаря его образ даже кажется романтичным. Пока он не бросает на меня очередной взгляд. Да уж, теперь он куда больше на маньяка похож.
— На пятаке у магазина возьмем, — беспечно тянет меня за руку Ромка к дороге. Тимур на это ничего не отвечает, хотя вижу, что качает головой.
Как только мы втроем вываливаемся на пятак, где обычно полно тусующейся молодежи, алкоголя и сигарет, Рома оглядывает парковку — ни одного такси.
— Ничего, тут постоянно кто-то приезжает.
— Давай я вызову, — лениво крутит в руке телефон
— Ромыч, здорово, — в открытое окно со стороны водителя выглядывает парень примерно нашего возраста, и тут же вылезает.
— Тоха, — Ромка жмет ему руку, они обнимаются, хлопают друг друга по плечам.
— Я думал, ты в Москве.
— Приехал навестить вас, провинциалов, — Ромка смеется, Тоха тоже, а вот Тимур остается серьезным, хотя руку парню пожимает.
— Вы куда сейчас?
— В «Скарабей» хотели такси взять.
— Так и мы туда, заваливайтесь, подкинем.
— Отлично, — Ромка первым лезет в салон, кидая мне: — Садись, Мили.
Я залезаю, сажусь, и только тогда понимаю, что придется ехать рядом с Тимуром.
Глава 4
Он усаживается последним, закрывает дверцу, я кидаю на него взгляд, на который парень отвечает. Здесь, в полутемном салоне автомобиля, в такой близости, его лицо как будто приобретает демонические черты. Мне сложно назвать его красивым, но есть в нем что-то, что притягивает взгляд. Черты лица острые, как будто наспех вырубленные, глаза темные, сейчас они кажутся черными. Прямой нос, пухлые губы, щеки, заросшие легкой щетиной. Ровно настолько, что это выглядит стильно и при этом небрежно.
Ромка не такой, у него черты мягче, глаза большие, веселые, добрые, на губах всегда улыбка. С ним рядом легко, смотришь на него, и поднимается настроение. Тимур же угнетает своей энергетикой, Особенно сейчас, в узком салоне автомобиля, когда мы сидим почти вплотную друг к другу, и его бедро касается моего. Тимур закидывает руку на спинку сиденья, я вытягиваюсь. Знаю, что он не будет меня касаться, и все равно как будто жду, что почувствую движение пальцев по коже. Я даже веду головой, отгоняя это наваждение. Я просто не буду на него смотреть. Просто не буду на него смотреть.
Рома вдруг подается вперед, перегибаясь между сиденьями, мне приходится потесниться, еще сильнее вжаться в бедро Тимура и откинуться на спинку. Где на мгновение я чувствую то самое прикосновение по голой спине. Зачем-то поворачиваю голову, мы встречаемся взглядами.
В глубине глаз Тимура мне видится странная насмешливость, словно он насквозь видит, как действует на меня, заставляет внутренне зажиматься, находясь рядом. И ему это нравится: нравится подавлять одной своей энергетикой. Не знаю, что на меня находит, наверное, алкоголь будоражит кровь, но я вдруг наклоняюсь ближе к его лицу, так, что могу разглядеть скользнувшее напряжение, и шепчу:
— Я тебя не боюсь, понял?
Мы несколько секунд играем в гляделки, а потом Тимур усмехается, отворачивается, открыв окно, достает сигареты. Шум за окном гасит нервозность, в салон врывается теплый ночной ветер, треплет волосы, приносит едкий сигаретный дым в ноздри, заставляя морщиться.
Отворачиваюсь, то и дело поправляя выбивающуюся прядь волос. Когда окно закрывается, понимаю, что мне не мешало бы причесаться. Пытаюсь уложить волосы, а потом чувствую движение. Тимур выпрямляется, пальцами подцепляет несколько прядей и перекидывает на другую сторону. Я сижу в таком обалдении, просто не могу шевельнуться.