Сделка на любовь
Шрифт:
Леван ничего не отвечает. В салоне повисает тишина. Через пару минут взгляд цепляется за то, как с черного входа выходит Маша и ее новая няня.
— А… — слова застревают где-то в горле. Вылетаю из машины и бегу к дочери. Как ни странно, няня в этот раз не препятствует, даже отступает на шаг, когда я сгребаю дочь в объятья, прижимая к себе. — Малышка моя… Девочка моя… Машенька, — всхлипываю после каждого слова, утыкаюсь ей в волосы, глубоко вдыхаю родной запах.
Маша не отвечает, только сильнее прижимается ко мне, тоже обнимая.
— Яна, — мне на плечо ложится рука Левана. — Давайте в машину.
— Не больше двадцати минут, — тараторит няня, когда я уношу дочь в машину. — Пожалуйста, — как-то надрывно просит она. — Меня пожалейте, если он узнает… — сокрушается она. Ничего не отвечаю. Я не в состоянии говорить. Леван открывает для нас заднюю пассажирскую дверь и дожидается, пока мы сядем.
— Полчаса, — с сожалением произносит он, заглядывая мне в глаза. Киваю, сглатывая. — Привет, — улыбается Маше. Дочь стеснительно улыбается, а потом и вовсе прячется за меня. — Горячий шоколад любишь? — интересуется он.
— Да, — выглядывает Маша. Тут он угадал. Машка фанатка шоколада в любом виде. Наверное, потому что я никогда не позволяла ей много сладкого.
— Замечательно, — подмигивает Маше и закрывает дверь, отходя к няне. Не знаю, как ему это удалось, но я безмерно благодарна этому мужчине за встречу с ребенком. Полчаса – ничтожно мало. Хочется сесть за руль, заблокировать машину и гнать в неизвестном направлении. Только далеко мы не уедем… И мне приходится как-то с этим мириться.
— Мама, — дочь снова меня обнимает, и я опять глотаю проклятые слезы. — Ты меня забираешь? — задает вопрос, от которого мне хочется выть.
— Нет, малышка, пока нет. Но я заберу.
— Почему? — Машка водит пальчиком по моей ладони.
— Я пока не могу. Правда. Так выходит… — что-то мямлю, пытаясь найти слова. — Ты в новой школе?
Маша просто кивает.
— Я хочу с тобой, — продолжает настаивать она.
Да господи!
Теперь я не уверена, что эта встреча была хорошей идеей. Мне хочется плюнуть на все и выкрасть дочь. Только от этого станет еще хуже.
— Папа обижает тебя?
— Нет. Он на работе… — пожимает плечами Маша.
— Всегда?
— Всегда.
Неудивительно. Тарас никогда не был особо близок с ребёнком. И это, наверное, хорошо. Маша не привязана к нему. По факту он забрал дочь у меня и отдал ее в руки няни, чужой женщине. Зачем?! Ответ на поверхности: назло мне.
— Няня обижает?
— Нет, — крутит головой дочь и вздыхает. — Пойдем домой? — заглядывает мне в глаза. Закусываю щеки изнутри, прокусывая их в кровь, сажаю дочь к себе на колени и обнимаю.
— Мне нельзя домой.
— Папа будет ругать?
За это я больше всего ненавижу бывшего мужа. Пару раз Маша слышала, как Тарас орал на меня.
— Да. Ты не говори ему, что мы встречались. Это такая игра, надо молчать, чтобы я смогла тебя забрать.
— Завтра? — с надеждой спрашивает Маша.
— Нет, не завтра. Надо еще немного потерпеть. Я тебя очень люблю. Очень-очень.
— Вот так? — Машка разводит руки, показывая величину любви.
— Нет, еще больше, — улыбаюсь сквозь проклятые слезы.
— Басю тоже заберешь?
— Кого?
— Басю! — поясняет мне, словно я должна понимать.
— Это новая игрушка?
— Нет, это котенок. Вот такой маленький, — снова показывает ручками.
Животное – что-то новое, раньше Тарас был против животных в доме.
— Да, конечно, и Басю заберём.
Дверь машины распахивается, Леван протягивает нам два бумажных стаканчика.
— Шоколад для красивых девочек.
— Спасибо, — забираю стаканчики. Леван тут же закрывает дверь, оставляя нас одних, а сам отходит подальше, прикуривая сигарету и разговаривая по телефону. — Горячий, — говорю Маше. Открываю стаканчик дочери и дую на напиток. Машка начинает мне помогать и тоже дует изо всех сил. Смешная. — Это такая игра, и, если все сделаем правильно, мы выиграем. Нужно быть хорошей девочкой и не рассказывать нашу тайну. А тайна – то, что мы встречались и я тебя заберу.
— А если я не скажу, ты забьёшь меня завтра?
— Не завтра, но скоро заберу.
Стискиваю зубы, поскольку понимаю, что снова могу не исполнить обещания. Но и по-другому не могу, сердце разрывается.
— Я не скажу! — твердо заявляет Маша.
— Хорошо, умница.
Мы еще минут двадцать сидим вместе, пьём шоколад и обнимаемся. Машка поет мне песенку, которую выучила с няней, рассказывает про котенка, я слушаю и киваю, улыбаюсь, а сама рыдаю внутри, отсчитывая минуты, которые безжалостно уходят.
И этот момент настаёт.
Леван открывает дверь и с сожалением кивает головой. За его спиной стоит няня, которая бегает глазами, словно за нами следят. Ее можно понять. Тарас не пощадит, если узнает. Там, возле главного входа, скорее всего, охрана.
— Все, Маша, иди с няней, — говорю одно, а делаю другое, руки никак не разжимаются. Целую ее щеки, волосы и не могу остановиться. Не знаю, как разжимаю пальцы, что-то шепчу, обещаю, говорю, что люблю. Все как в тумане, сквозь пелену слез и жуткую боль в груди.
И вот уже чужая женщина забирает моего ребёнка и уводит, скрываясь за дверьми, а я сворачиваюсь на заднем сиденье машины, рыдаю в кожаную оббивку и не могу остановиться.
Ощущаю, как дверь открывается, в салон врывается холод, но тут же исчезает. Сильные мужские руки поднимают меня, прижимают, гладят. Горячие губы целуют в висок, что-то шепчут и обещают, как я только что обещала своей дочери, и я рыдаю от этого еще сильнее, как маленькая девочка, словно мне тоже три года.
<