Сделка на любовь

Шагаева Наталья

Места себе не нахожу. Я так давно не видела Машу, и меня ломает. Выворачивает наизнанку. Есть призрачная надежда увидеть дочь, и я цепляюсь за нее, посматривая на часы.

Половина шестого. Срываюсь, бегу наверх, скидываю с себя одежду, натягиваю красивое шелковое белье, бордовое платье из прошлой жизни, дрожащими руками наношу косметику.

Да к черту все!

К черту!

Я хочу видеть дочь.

Я хочу снова сказать ей, что люблю ее и обязательно заберу.

Чтобы она знала. Чтобы помнила и верила.

И плевать уже, какими методами мне достанется эта встреча.

Я

словно рехнулась, в голове нет ни единой здравой мысли.

Рассматриваю себя в зеркало. Вижу там женщину, которую желает видеть Тарас. И хочется разбить чертово стекло, отражающее шлюху.

Вдох-выдох. Хватаю сумку, спускаюсь вниз, по пути вызывая такси.

Надеваю сапоги, пальто, хватаю ключи и покидаю квартиру.

В лифте сжимаю кулаки, злясь на себя за слабость.

Выхожу на улицу, вдыхаю холодный воздух в ожидании такси. Немного отрезвляет. Ведь знаю Тараса, он будет унижать, он будет ставить на колени и заставлять лизать ему ботинки за встречу с дочерью, но может так и не позволить мне увидеть Машу.

Зажмуриваюсь.

Леван явно не просто так со мной играет. И неизвестно, как отреагирует. Это предательство по отношению к нему. Он же запретил мне эту встречу. И ведь с Леваном у меня есть реальный шанс вернуть дочь. А с Тарасом нет ничего, кроме пожизненных унижений.

Ой, мамочка.

Запрокидываю голову к небу, кусаю губы до боли и внутри кричу.

Такси подъезжает, делаю шаг к машине, но останавливаюсь. Водитель опускает стекло.

— Такси вы вызывали?

— Нет, — мотаю головой и сажусь на холодную лавочку. Таксист закрывает окно и ждет пассажира. Но пассажир никуда не поедет. Отворачиваюсь, прячу ладони в рукавах. Мой телефон в кармане начинает вибрировать, игнорирую. Такси стоит еще минут десять и уезжает. Надеюсь, я поступаю правильно. Хотя уже не понимаю, как это правильно и зачем…

Поворачиваюсь в сторону двора и замечаю на стоянке машину Левана.

Мужчина выходит, щелкает сигнализацией и прикуривает сигарету. Какое-то время курит и смотрит на меня.

Давно он здесь наблюдает?

Леван идет ко мне, садится рядом на лавочку, молчит, продолжая курить. Вынимает из кармана телефон, отвечает на звонок. Минут пять разговаривает о работе, о каких-то поставках, которые задерживаются на границе, и рисках, связанных с этим. Голос ровный, спокойный. Сбрасывает звонок, глубоко втягивает воздух, выкидывает окурок в урну и поворачивается ко мне.

— Почему не поехала? — ровным, холодным голосом интересуется он.

— Не смогла… — сглатываю.

— Даже не знаю, радует меня это или нет… — выдыхает он. — Ян, я же просил не ездить. Если ты не будешь слушать меня, ничего у нас не получится. Нет, — уже более эмоционально произносит он. — Меня все-таки это дико раздражает.

— Что именно?

— То, что ты допустила мысль, что можешь сорваться к бывшему мужу по щелчку его пальцев. То, что ты ведёшься на провокации, готовая лечь под него. Если ты забыла, — хватает меня подбородок, вынуждая смотреть в глаза, — мы заключили сделку. И она исключает любые твои контакты с мужчинами, какой бы целью ты ни руководствовалась, моя королева.

— Ты прав, прости, — не пытаюсь вырваться, смотря в его невыносимые черные глаза. — Это момент бессилия и слабости. У тебя нет детей, тебе не понять то чувство, когда теряешь связь с ребёнком.

— Детей у меня нет, но твои чувства я могу понять. Только вот эта твоя «жертва» – не выход. Рад, что ты вовремя поняла и не совершила ошибку.

— Если бы я все-таки поехала к Тарасу, ты продолжал бы мне помогать?

Леван отпускает мой подбородок, задумывается и холодно ухмыляется.

— Нет. Если жертва сама бежит к насильнику, не нужно ее останавливать. Это ее саморазрушение.

— Спасибо за честность. За то, что не играешь в благородство, — тоже ухмыляюсь я.

— И вот этой честности, пусть некрасивой и порой отвратительной, я требую и от тебя. Таковы правила нашей партии.

— Я постараюсь, — выдыхаю, отворачиваясь от Левана, не выдержав его тяжёлого взгляда.

— Красивая сегодня, — чувствую его холодные пальцы на своей шее. Ласкает кожу, нежно, аккуратно. — Жаль, что не для меня, — выдыхает мне в ухо. А мне впервые хочется, чтобы это было для него.

— Я ужин приготовила, — тихо сообщаю, не решаясь снова посмотреть ему в глаза, — для тебя, — уточняю.

— Спасибо, но ужин подождет. Поехали покатаемся. Что красоте-то пропадать, — усмехается уже теплее, берет меня за руку и тянет к машине. Иду легко, спокойно. Все равно куда. Я сегодня виновата перед Леваном, поэтому хочу дать ему все, что он хочет.

Леван сажает меня на переднее пассажирское сиденье, сам садится за руль и выезжает со двора. Наверное, впервые за несколько месяцев расслабляюсь, выдыхаю, отпуская себя и свои страхи на время.

— Любишь шопинг? — вдруг спрашивает Леван, паркуясь на стоянке большого торгового центра.

— Эм, раньше любила, наверное.

Леван выходит из машины, обходит ее, открывая для меня дверь.

— Что мы здесь делаем? — прищуриваю глаза.

— Отдыхаем, выдыхаем, выгуливаем твое красивое платье и макияж. Я, черт побери, хочу похвастаться королевой рядом с собой.

— Ну раз тебе это нужно, — улыбаюсь, подавая ему руку.

— Это нужно тебе, — шепчет мне в лицо и вытягивает из машины. Леван подставляет предплечье, обхватываю его и иду за ним. Кажется, я тысячу лет вот так не выходила в свет. Просто в торговый центр, просто погулять, тем более с мужчиной. Тарас вообще не ходит в такие места. Максимум, куда мы ходили, это важные приемы или ужины с нужными ему людьми. Тарас тоже любил хвастаться мной, он требовал одеваться так, чтобы соответствовать ему и обязательно цеплять на себя самые дорогие побрякушки. Ему были важны эти дешёвые понты.

Проходимся мимо брендовых бутиков. Мне ничего не нужно, я больше рассматриваю беспечных людей. По сердцу режет, когда вижу родителей с детьми. Стараюсь не обращать внимания, но каждый раз к горлу подступает ком. Машка любила такие вылазки в магазины. Она, как истинная девочка, любит обновки, все красивое и блестящее, вредную еду на фуд-кортах, мороженое в виде разноцветных шариков в стаканчике и детские комнаты с батутами и горками.

Леван затягивает меня в один из бутиков, и я понимаю, что он женский. Для мужчин здесь ничего нет.