Сделка с дьяволом
Шрифт:
— Мы всего лишь третья сторона, которая оказывает услуги. А так же исполняет их в надлежащем качестве, согласно заключенному договору…
— Артур Сергеевич распорядился удалить одного из эмбрионов? Вы на это мне намекаете? Но разве так можно? Ведь их уже два… Я думала, что вы на моей стороне… — пульс подскочил, и я покачала головой из стороны в сторону, с недоумением смотря в лицо женщины.
Елена Юрьевна встала и налила из графина в стакан воды и протянула мне.
— Нет! Не подходите ко мне! Я не дамся вам сделать никакой редукции! Это убийство! Я запрещаю с этой минуты прикасаться ко мне кому бы то ни было из вашего персонала! И даже подходить! — я схватила сумку и вещи, поднялась на ноги и выставила руки вперед, будто
Тело сотрясала дрожь, к горлу подступил ком, я хотела сбежать из этого места. Артур не обманывал меня, когда говорил о пустоте в его сердце, он ненавидел меня настолько сильно, что не мог допустить даже мысли, чтобы я носила в своем животе больше одного ребёнка. Господи, но как же это жестоко… Я готова была принять Катю, как свою родную, я готова была принять его, несмотря на недоверие… Какая же я была дура!
— Согласно договору, этот пункт был оговорен заранее, а вы подписали бумаги… — на лице Елены Юрьевны промелькнуло непонимание. — Но я, конечно, уточню у Артура Сергеевича этот нюанс, не переживайте. Присаживайтесь на место. Подсадки двух эмбрионов не было, как и самой процедуры ЭКО, все получилось естественным путем, а это ведь в корне все меняет, ведь так? — попыталась она успокоить меня, заметив с каким обезумевшим взглядом я смотрела на нее.
— Никакой редукции не будет! Не приближайтесь ко мне, не то я за себя не отвечаю! — я повысила голос, когда она снова сделала шаг мне навстречу.
— Виктория, успокойтесь! Мы сейчас все выясним… — миролюбивым тоном говорила женщина и продолжала наступать на меня.
— И если он скажет «Фас», вы наденете на меня наручники и насильно поведете в операционную? — я скривила лицо. Мне было так больно, что я не знала как пережить эти минуты. Хотелось и вовсе исчезнуть с лица Земли, не то что сбежать из этого кабинета. — Я буду искать другого врача и клинику. Извините… Я не подписывалась на такое и никогда не допущу подобного, — я покачала головой и направилась в сторону двери.
Не помню как оказалась в коридоре, держалась руками за светлые стены и медленно шла на выход. От навалившейся информации и переживаний, я вышла из стен клиники на трясущихся ногах. Навстречу мне вышел Костя, когда заметил меня, открыл дверцу машины, а я прошла мимо него и направилась к такси, что заметила позади. Я больше не вернусь в дом Артура, я больше не вернусь к нему. Хватит!
— Виктория Александровна, — остановил меня Костя, а я сбросила его руку со своего плеча.
— Передай своему хозяину, — я выделила последнее слово интонацией голоса, — что я ничего больше не буду делать по его указке, — села в такси и назвала адрес больницы, в которой лежал мой сын. Хватит!
Боль раздирала грудную клетку на части. Я сжалась в комок на заднем сидении, словно мне нанесли физическое насилие и обжигающие слезы покатались из моих глаз. Господи, и я все ещё любила этого монстра? Этого ужасного человека, который втаптывал меня в грязь все это время? Надеялась, что у него было сердце? Обернувшись, я заметила, как Костя взял в руки и телефон и кому-то звонил, стоя посреди парковки и смотря вслед машине в какую я села. Плевать я хотела с этой минуты на Артура, ведь Костя ему сейчас докладывал о том, что я уехала из клиники на такси и завуалированным текстом послала его на все четыре стороны? Обязательно скажу мужчине эти слова лично, но не сейчас, а когда немного успокоюсь и приду в себя.
На мой телефон раздался звонок спустя минуту. На дисплее высветилось имя Артура. Я долго смотрела в экран, и не находила в себе сил, чтобы ответить на вызов. А после того как он сбросил звонок, набрала короткое сообщение:
«Ты убьёшь какого-то одного ребёнка внутри меня лишь путем моей смерти. Другой возможности я тебе не предоставлю».
Нажала отправить и выключила телефон. Понимала, что он, конечно же, приедет к Егору в больницу и попытается
Иногда наступает момент, когда ты понимаешь, что бессилен, что сил бороться больше нет, а ты сломлен. Я никогда не соглашусь на убийство одного из детей, что уже были во мне и я не понимала почему Артур просил это сделать со мной… с нами. И никогда не пойму этого! И не приму! Зачем он вообще вносил эти ужасные рамки и ограничения в наши отношения? Чем он руководствовался, когда составлял этот договор? Будто это его могло как-то обезопасить… Но ведь последние дни он относился ко мне с таким теплом и нежностью…
Я всю ночь не сомкнула глаз и гладила Егора по голове, понимая ещё отчетливее, как сильно я любила своего ребёнка. И даже эти две горошины внутри меня я тоже уже безумно любила и не понимала, как могла с ними расстаться. Как могла выбрать кому из них жить и появиться на свет, а кого убить еще в утробе? После рождения сына я не могла смотреть ужастики, фильмы-катастрофы, даже мелодрамы вызывали стойкое отвращение. Сначала я сильно боялась за жизнь Егора, каждые полчаса или час первый год его жизни вскакивала на ноги с учащенным сердцебиением и проверяла дышит ли мой ребёнок. Потом я боялась вдруг что-то может случиться со мной и никому мой мальчик окажется не нужен. Сейчас эти страхи переплелись воедино, я лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок. Уже забрезжил рассвет, а я не могла заснуть. Вспоминала нашу первую ночь с сыном, когда я его родила. Мне бы поспать, а я смотрела на него и впитывала в себя новые ощущения от своего материнства, запоминала черточки его лица, смотрела, как он смешно чмокает губками и просто таяла от нежности и какого-то непонятного и бескрайнего чувства умиления. И совсем скоро все это повторится в моей жизни… Я конечно же боялась такой ответственности, но я здоровая и сильная женщина, и я выносила и родила Егора и уверена смогу дать жизнь и этим двум малышам, которые отчаянно хотели жить.
Глава 35
На утреннем обходе Алексей Владимирович попросил пройти в его кабинет. По серьёзному выражению лица мужчины, я поняла, что разговор будет не из простых и касаться тем, на которые я была не настроена сейчас говорить. Мне и так хватало потрясений.
— Мам, ты сегодня останешься? Я видел машину твоего водителя, когда ложился спать. Он всю ночь тебя ждал? Почему ты не поехала домой? — сын подошел к окну и грустным взглядом смотрел на улицу.
Парковка располагалась прямо под окнами палаты, в которой лежал Егор. Я и сама видела машину Константина, которая все время находилась на парковке со вчерашнего дня. Наверное Артур решил выждать время и ничего не предпринимать на мой счёт до своего приезда, а мужчину оставил за мной «приглядывать». Но теперь я твердо решила, что не только не отдам Артуру детей и не позволю, чтобы их воспитывала чужая женщина, но и сама больше не буду выполнять ни единого пункта его договора. Артур глубоко заблуждался на мой счёт, если думал, что я безропотно все снесу и буду делать так как ему было удобно.
Алексей Владимирович, к счастью, не огорошил меня плохими новостями, но от него я узнала, что Артур за моей спиной вел переговоры с немецкой клиникой и настаивал о разрешении транспортировать Егора за границу в эту самую клинику. Я естественно ничего не знала и слышала об этом впервые. Только виду не подала. Забрала документы, которые он попросил передать Артуру и сказал мне, что на данном этапе лечения транспортировка нежелательна, а наши врачи и центр, где мы лежали с Егором сделают операцию при наличии донора не хуже зарубежных.