Сделка
Шрифт:
Я любила своего друга всем сердцем. Иногда я думаю: что было бы, если бы на моем пути Оливер не повстречался бы? Я бы определенно чувствовала бы какую-то утрату, пронося ее через всю жизнь, потому что таких, как Оливер, нет на свете. Душевный, добрый, веселый, умеющий сострадать, верный — с ним тебе не страшно ничего. Он был рядом в то время, как меня рвало в туалете клуба, потому что я напилась. Это был мой первый день, когда я приехала сюда и окончательно поняла, что больше не увижусь с Джейми и навсегда останусь сестрой его друга. Оливер был рядом, заботливо вытирая мое лицо, давая возможность выплакаться в его плечо, а затем отвез к себе в общежитие, где я провела несколько дней в его объятиях. Он готовил еду, кормил меня с рук, смотрел со
Сердце сжалось, и я ущипнула его за щечку, а затем, когда он мило ойкнул и засмеялся, обняла, чувствуя, что моя родственная душа рядом. И так будет всегда. Я надеюсь.
— Ты такой сладкий, — умильнулась я.
— О-о-о-о, ты моя булочка с корицей! — воскликнул он, накрыв мою ладонь своей.
— Вы такие милые, — усмехнулся Тибо, садясь рядом с нами. — Меня прям сейчас стошнит.
Мы захохотали. У Тибо был перерыв на обед. Он поставил на стол тарелку с пастой в сливочном соусе и большую миску овощного салата, набросился на еду и буквально за считанные минуты уничтожил все, что было. Нам оставалось только наблюдать за этим с открытым ртом. Удивляться, здесь, конечно, нечему, ведь Тибо огромный, ведет достаточно активный образ жизни, успевает учиться, работать и состоять в университетской хоккейной команде. Мы были на половине матчей, держали в руках плакаты с его именем и призывом «порвать всех уродов из Ада» и искренне болели за друга, который был в позиции защитника, нередко забрасывающего шайбы в ворота противника. Ну не мужчина, а скала! Вы только посмотрите на эти мускулы!
Я тронула его бицепсы, и он криво улыбнулся, допивая воду из бутылки, после чего приобнял меня за плечи и откинулся на спинку стула.
— Орел, орел! — вскричал Оливер, давясь чаем.
Тибо кинул в него смятую салфетку, но он вовремя увернулся, злорадно рассмеявшись. От Тибо так вкусно пахло, что я прижалась к его шее, с восторгом вдыхая в себя аромат этих прекрасных духов. Умопомрачительный мужчина: трудолюбивый, смелый, отзывчивый, готовый всегда прийти на помощь — он никогда не бросит, будет топить за тебя и ради тебя. Как Коко еще может сомневаться в отношениях с ним? Как она может выбирать других, когда есть Тибо? Эти вопросы остаются для меня загадками.
— Как у вас дела? — спросил он. — Слышал, вы были на заезде.
Я поджала губы, а Оливер в ужасе округлил глаза.
— Значит, все-таки слухи правдивы, — хмыкнул Тибо.
Он взглянул на меня, но я будто потеряла дар речи: смотрела на него, хлопая ресницами, и пыталась понять, что именно Тибо сейчас сказал. Слухи? Какие слухи?
— О чем ты? — спросил Оливер.
— Говорят, что Валери знакома с Сатиром, — Тибо медленно повернул ко мне голову, подмигнул и сказал то, что выбило у меня почву из-под ног: — а еще, что она с ним спала и их связывают достаточно тесные отношения.
— Я и Джейми? Я…спа…ла…с… Са…Джей…, - я даже не могла выговорить это, все время запинаясь на его имени. Язык заплетался так, словно я его отморозила или мне в него вкололи два шприца анестезии. — Ты что такое говоришь?!
— Я как раз ничего не говорю. А вот они, — он незаметно обвел пальцем всех, — только и говорят о тебе и Сатире с тех пор, как ты вошла сюда.
Оливер ошеломленно открыл рот, демонстрируя пломбы, которые появились у него буквально несколько дней назад. Гадский кариес. Я обхватила его подбородок и притянула к себе, всматриваясь в зуб, который мне не нравился. Неаккуратная работа.
— Кто тебе делал зубы? Почему тебе не смогли подобрать пломбу такого цвета, как у твоей шестерки? Зуб белый, а пломба желтая.
Тибо прыснул со смеху, а я продолжала дальше искать изъяны, вытесняя из головы все, что было сказано до этого.
— Ты реально хочешь сейчас обсуждать зубы, когда тут судачат о тебе? — прошипел
— Ну да, — вскинула бровь я. — Открывай рот.
— Нет! Мы должны об этом поговорить.
— Я не хочу ни о чем говорить, — смотря на его рот, произнесла я.
Мне не хотелось принимать эту реальность, не хотелось думать, что сейчас здесь есть люди, обсуждающие меня и Джейми, с которым нас ничего не связывало, кроме многолетней дружбы этого человека с моим братом.
— Чтобы потом после очередной пьянки ты взорвалась, а потом снова копила в себе это? — глаза Оливера гневно вспыхнули. — Нет уж!
Это правда. Потом я взорвусь, разражаясь всем этим дерьмом и рыдая в это время в туалете.
— Ты ничего не хочешь рассказать, милая? — тихо спросил Тибо, толкнув меня в локоть.
Я сложила руки параллельно друг другу и спрятала в них красное от стыда лицо. Ну почему все складывается именно так?
— Он друг моего брата, — сказала я.
Мы замолчали. Тибо положил ладонь на мое плечо и сжал его, Оливер ласково погладил мои волосы.
— И это все? — Я отрицательно покачала головой. — Если ты не хочешь об этом говорить, я все пойму, — поспешно сказал Тибо, а затем положил свою голову на мою.
— Все хорошо, — произнесла я. Для меня поддержка Оливера и Тибо была бесценна. Я подняла голову, посмотрев на своих друзей, а затем открылась им: — Я была влюблена в него девять лет. Пару месяцев назад мне показалось, что я наконец его забыла, впустила в свою жизнь новых людей, знакомилась с парнями, активно общалась с ними, завела отношения с Виктором, но встреча с Джейми заставила меня усомниться во всем этом, — я тяжело вздохнула, отводя взгляд, — в себе. Я не могу перестать думать о нем, не могу не вспоминать наши встречи, его лицо, глаза, тело. Самое ужасное — я хочу его.
Я покраснела и ощутила себя ужасно опустошенной, потому что то, что я отрицала все эти дни, стало правдой ровно в тот момент, когда оно перестало существовать только в моей голове. «Зачем ты это сделала? — раздался голос в моей голове. — Они осудят тебя, не поймут». Страх, словно уродливый червяк, стал разрастаться и превращаться в огромного монстра, но тут Тибо обнял меня, воркуя и успокаивая:
— Ты переживаешь тяжелое время. Я восхищаюсь тем, как ты справляешься, как держишься, хотя искушение столь велико, — он провел ладонью по моей щеке. — Ты не виновата, что учишься здесь, что тебе приходится видеться с ним, что из-за этого старые чувства вновь вспыхивают. Ты живой человек, и это нормально. Ты не машина, чтобы сдерживать себя, — он взял в ладони мое лицо. — Только пойми: перед тобой сейчас есть настоящее в лице Виктора, которому ты очень сильно нравишься. Я ни в коем случае не говорю, что тебе нужно через силу быть с тем, кого ты не любишь, но я думаю, тебе следует дать ему шанс. Посмотри, что из этого получится, и если тебе не понравится, если ты утвердишься в мыслях, что этот человек тебе не подходит, то смело отпускай и продолжай искать свое счастье. Жизнь все расставляет на свои места.
Я благодарно сжала его ладони, ощущая, как все внутри наполняется верой в лучшее будущее.
— Спасибо. Мне было очень важно услышать эти слова.
Я чмокнула его в щеку и обняла Оливера, когда в кафе зашел Виктор. Я улыбнулась при виде него. С взъерошенными волосами и в помятой рубашке он был похож на обычного человека, а не на ангела, как это было обычно. Я так не хочу его ранить, так не хочу сделать ему больно…
Он отыскал меня среди всех и поспешил к нам. Я встала и кинулась в его объятия, а он закружил меня и прижался губами к моим, одаривая мягким поцелуем, попадающим прямо в сердце. Он действовал нежно: перебирал мои волосы, пропускал их сквозь пальцы, гладил тыльной стороной ладони шею, отчего по ней пробегались мурашки. Невозможно быть таким милым, таким, что разрывается сердце от непередаваемых чувств. Я взглянула в его глаза и почувствовала, как трепещет от волнения мое сердце, как оно наполняется нежностью к этому человеку.