Сдохни, но сделай
Шрифт:
– И я, - сказала Кристина
Максим выругался еще раз, махнул рукой и утопал к танку. Глухо хлопнул закрывающийся люк. Кристина грустно проводила Зипку взглядом и повернулась к Тане: - И что дальше?
– Отдыхать иди, - просто сказала Таня.
– А твоя нога?
– Потерплю, ничего со мной не будет.
– Мне-то не ври!
– А какие варианты? Вскрыть рану ты сможешь. Промыть сможешь. А дальше? Если там, нагноение пошло, а я подозреваю, что это так, то нужно вскрывать, дренировать. А, может, и мазь вводить прямо в абсцессы и обратно зашивать.
– Не уверена. Но я попробую. А то, как ты без ноги будешь танцевать на свадьбе?
Таня слабо улыбнулась, возможно, представила себя в белом платье, с каким-нибудь майором или полковником под ручку. А, может даже и генералом. Да ну их всех.
– Тогда, иди руки мой. Хорошо хоть рана спереди, буду руководить, - решилась она.
***
Ароматный запах, идущий откуда-то неподалеку, заставил желудок радостно заурчать и заколотить кулачками, будя своего ленивого хозяина. Пашка погладил живот рукой и проснулся. Оказался он лежащим возле весело горящего костра, где чем-то довольные девушки дружно готовили ужин.
– Сколько времени? – спросил Пашка и зашелся в кашле.
– Восемь вечера, - ответила Таня и потрогала его лоб: - Горло болит?
– Угу - поморщился Пашка, ощупывая свое горло. Похоже, он простыл. Блин, беда не приходит одна. Тело, исправно служившее ему все эти годы, начало подводить.
– А вы как? – спросил он. Вспомнил, что уснул, так и не посмотрев Танину ногу. Попытался подняться, но в грудь уперлась неожиданно твердая рука докторши.
– Лежи, болей, - последовало назначение.
– А твоя нога? – напомнил он.
– Всё хорошо. Почти, - сообщила Таня и пояснила: - Кристина всё сделала.
– Ага, - подтвердила Кристина, появляясь в поле зрения. На осунувшемся уставшем лице, нездоровым румянцем алели щеки.
– Молодцы, - выдохнул Пашка, успокаиваясь. В конце концов, если всё хорошо, то можно и поболеть.
– А где Зипка? – вспомнил он о верном мехводе.
– На рыбалку ушел, - ответила Кристина.
– Рыбалку?
– Ага, еда заканчивается, вот он и пошёл за добычей.
Пашка задумался. Сколько еще им тут придется проторчать – неизвестно. А кушать хочется. Придется переходить на подножный корм. Он зашевелился и поднялся.
– Тогда и я пойду на охоту, - сообщил он девушкам.
– Куда? – попыталась угомонить его Таня, но Пашка уже не слушал. Он поднялся и потопал к танку, попутно замечая, что нога не болит. – Наверное, зажила, - решил он, забираясь в ящик с ЗИПом. Добыл инструмент, кусок тонкого троса и принялся мастерить.
– Девочки, я по лесу прогуляюсь, - сказал он, закончив изготовление своих нехитрых охотничьих приспособ.
– Иди уже, Миклухо-Маклай, - отпустила его Таня, тем не менее, с тревогой поглядев ему вслед.
– Вот неугомонный. Стараешься, лечишь их, а они всё бегут куда-то, - пожаловалась она Кристине. Та согласно кивнула, и бросила взгляд на Танин костыль, который они смастерили. К сожалению, у той оказался довольно сильный абсцесс в ране, который пришлось вскрывать и промывать. Кристина дрожащими руками пыталась вскрыть всё никак не дающийся пузырь, Таня, стиснув зубы, терпела мерзкую боль от ковыряния в ране. Потом выхватила скальпель, нагнулась над раной, сама вскрыла абсцесс и откинулась назад без сил. Тут уже Кристина всё сделала на высшем уровне. Промыла рану, щедро залила мазью, и зашила обратно. Почему-то тыкать иголкой в людей, сшивая края раны, Кристине давалось легко, но скальпель в её руках ходил ходуном.
Когда Таня поинтересовалась такими метаморфозами, Кристина рассказала ей историю как зарезала двоих напавших на нее отморозков в первый день Вторжения. После это признания девушки немного погрустили, чисто символически глотнули коньяка из Пашкиной фляжки, а потом принялись изобретать Танино транспортное средство, поскольку наступать на раненую ногу было неимоверно больно.
Через некоторое время приковылял Пашка. Следом вернулся мокрый Зипка. Поужинали нехитрой похлебкой из тушенки и пары найденных Кристиной неподалеку грибов. Поржали над Зипкой. Полюбовались ночным лесом. После единственная удачливая добытчица отправилась на пост, а остальные завалились отдыхать.
***
Детектор в руках потух и Пашка незамедлительно вылез из-под танка. Сверху громыхнул люк и встревоженный голос Зипки сообщил:
– Папа, огромная группа Чужих пролетела почти над нами. Направлялись примерно на северо-запад. Я даже со счета сбился.
– Северо-запад говоришь? – Пашка на миг задумался, а затем улыбнулся легкой счастливой улыбкой ребенка, обнаружившего под елкой новый игрушечный автомат.
– По коням, бойцы. Если всё будет хорошо, то к вечеру дома будем, - скомандовал он и тут же нахмурился.
– А если не будем?
– решил уточнить Зипка.
– То тогда, боюсь, нас это волновать уже не будет. Но другого такого шанса у нас точно не будет больше, - ответил Пашка.
Лагерь ожил суетой сборов, много времени не занявших. Уже через полчаса экипаж сидел в танке. В этот раз все поместились внутри боевого отделения. За руль, несмотря на вялый протест Тани, уселся Зипка. Для Кристины безжалостно разломали шалаш и устелили пол боевого отделения позади командирского кресла мягким лапником. Добавили кусок поролона. Девушка компактно устроилась в закутке и доложила, что ей здесь нравится. Правда пообещала тыкать Пашку в разные части тела ногтем, если будет плохо себя вести. Тот, занятый своими мыслями внимания на это не обратил.
– Ребята, - начал предполетный брифинг командир: - Эта группа Чужих явно ушла их угольных разрезов, и я полагаю, что там сейчас слабая охрана. Мы этим должны воспользоваться. Задача следующая: на максимальной скорости прорываемся к самой большой выработке, смотрим, ломаем, сваливаем. Если пробиться не сможем, значит не судьба. Попытаемся уйти обратно в лес. После, в любом случае, уходим в город. Таня права – оставаясь здесь, мы просто теряем время и силы.
– А если охрана все-таки там сильная, и нас зажмут? – спросила Таня.