Сдохни, но сделай
Шрифт:
– Я рентгены посмотрю и на приёмку, - бросила она девушке с блокнотом и скорым шагом вышла из вестибюля.
– Пойдем, что ли, - толкнул зависшего Бурята Олег. Тот всё стоял и не сводил глаз с Вари, может, в последний раз видя её белое как мел лицо.
– Пойдем, - очнулся Семён. Схватил каталку и покатил её на выход. Олег покатил сразу две, управляясь ими с ловкостью опытного мехвода, умудряющегося рулить сразу двумя гусеницами танка.
Сделали еще ходку, потом ещё. За три рейса спустили вниз двенадцать каталок, умудряясь затаскивать в лифт две бок о бок, а потом еще сверху них парочку. За
– Маша, куда телеги ставить? – спросил Семён.
– Ближе к выходу вдоль стен, - показала она пальцем и, шатаясь из стороны в сторону, потащила дальше на руках ту самую стонущую от боли девочку. Следом за ней, сильно хромая шла её мать.
– Может, помочь?
– спросил Олег.
– Не нужно, сейчас смена спустится на прием, - отказалась Маша, скрываясь в одном из кабинетов.
Парни шустро перетаскали все каталки к выходу, поискали Ворчуна – не нашли. Пошли искать Машу. Прибыла бригада врачей, медсестер и санитаров. Растеклись по кабинетам, забегали по коридорам. Пошла суета. В двери начали небольшими группами запускать больных.
Нашли Машу, заснувшую стоя в укромном закутке возле лифтов. Будить не стали. Олег бережно взял её на руки, толкнулся в ближайшую дверь. В следующую. Занес её в полутемный кабинет и уложил на кушетку. Накрыл найденным на вешалке халатом. Вышел из кабинета. Подумал, вернулся внутрь и вышел обратно с листком бумаги. Подсунул его под номер на двери. Семён подошел и прочитал: - «Кто разбудит, тому Ворчун приснится».
– Годится, - хлопнул он по плечу Олега. Парни двинулись на выход. На улице взопревшие санитары разгружали прибывший военный Урал. Стоявшая на крыльце Валентина Ивановна с грацией дирижера руководила балетом из бешено носящихся туда-сюда каталок и носилок. Стоны, ругань, топот ног. На подъездной дорожке показался еще один грузовик.
– Блядь, сколько народа полегло, - прошептал Семён. Олег подошел к курившему возле машины водителю
– Привет, братец. Откуда столько? – спросил он.
– Завалы разбираем, ищем выживших, - коротко ответил тот.
– Руки рабочие нужны? – спросил Олег.
– Нужны. Ты откуда?
– 38-й танковый. А вы?
– С Гарнизона. 44-й. Мотострелки.
– Мир, выходит?
– Мир. Нах пошли все эти терки, когда такая жопа творится, - водитель яростно втоптал окурок в асфальт. Полез в кабину. – Если с нами надумаете, перекурите минут пять и поедем. Транспорт есть?
– Имеется, - ответил Олег. Подошел Семён, до этого прислушивавшийся к разговору.
– Вы где работаете? – спросил он.
– На Гоголя, - ответил водитель.
– Найдем. Нам нужно про товарища узнать, - сказал Семён и потащил Олега обратно в суету приемного отделения.
Вместо Маши там рулила процессом новая девушка. Сортировала пациентов по кабинетам, ругалась на санитаров и медсестер, заполняла какие-то бумажки…
– Где можно узнать, куда нашего товарища дели? – выловил её среди шума и суеты Олег.
– Я вам не справочная, - отрезала та и попыталась удрать по своим делам.
– Маша добрее была, - проворчал Олег.
– А вы Машу где видели? – тут же остановилась девушка.
– Меняемся? – сходу сообразил Семён: - Вы нам про товарища, мы вам про Машу.
– Блин, ладно. Как зовут?
– Мушкин Сергей Николаевич, лейтенант танкист. Травма ноги. Сюда привезли минут сорок назад.
– С травмами в травматологию всех поднимают. Там нужно искать, - тут же ответила девушка и требовательно уставилась на них.
– Второй кабинет налево от лифтов. Не будите только её, пожалуйста, - сдался Олег.
– Будите? – удивилась девушка. Наморщила лоб, соображая. Хлопнула себя по нему рукой. – Блин, она же вторые сутки здесь была. Ладно, спасибо, ребята.
– И вам, - поблагодарил Семён.
Они просочились по лестнице на второй этаж. Миновали хорошо знакомое им хирургическое отделение и очутились перед дверью с надписью «Травматологическое отделение № 1». Вошли внутрь. Тут было шумно, тесно и грустно.Весь коридор отделения был заполнен людьми, замотанными, загипсованными или ещё только ждущими своей очереди. Медперсонал выбивался из сил, пытаясь помочь. Тут же нашелся и Ворчун. В забинтованной ноге и с костылем под мышкой он перемещался по отделению со здоровенной сумкой на плече. Вот он допрыгал до бледной женщины, сидящей на полу. Плюхнулся рядом и принялся её расспрашивать. Достал надувную манжету из сумки, натянул ей на руку и накачал насосом. Шустро смастерил из бинта петлю и надел на шею. Помог подвесить руку. Ободряюще хлопнул по коленке и с трудом поднялся на ноги.
– Ворчун! – окликнул его Семён. Тот покрутил головой, заметил товарищей и нахмурился.
– Ты как?
– парни подошли к нему, и Семён критически оглядел Ворчуна.
– Нормально. Сказали вроде ушиб сильный. Рентген пока занят сильно. Потом посмотрят. Девушку сдали?
– Даже до операционной довезли, - отчитался Олег.
– Плохо дело?
– Не знаем. Наверное.
– Жаль. Красивая. А мужик умер. Инфаркт. Не успели.
– Сегодня столько таких красивых погибло… и мужиков нормальных, - горько заметил Семён.
– А что вообще за херня произошла? Не в курсе? – спросил Ворчун.
– Откуда?
– Народ тут говорит, что по всему городу ракеты били. Кто-то говорил, что в ГЭС попали.
– Ты тут будешь? – спросил Семён. Какое-то чувство гнало его прочь из госпиталя, туда в город.
– Да. Если что, где встречаемся?
– В полку наверное, где ещё-то. Если что, весточку оставим дома.
– Принял. Ладно, топайте. Я меня тут дел выше крыши, - Ворчун несчастным не выглядел нисколько, скорее озабоченным неожиданно свалившейся на него работой.
– И это, тут Леха бегает, даже в робе медицинской. Раненых таскает.
– Лады, привет ему передавай. Мы в город двинем. Там нужно завалы разбирать.
– Удачи. И, осторожнее там. Я вот долазился по завалам, - Ворчун немного грустно глянул на парней.
– Давай. Выздоравливай. Бог даст – скоро встретимся, - парни пожали руку Ворчуну и потопали на выход.
Их машину подперли со всех сторон, и пришлось долго и матерно выруливать, все-таки забодав пару бамперов.
– Ну и хрен с ними. Поехали, - махнул рукой Семён. Город ждал. Город, однажды поднявшийся из пепла и вновь обращенный в него, ждал помощи. Каждая пара рук была сейчас важна.