Сдохни, но сделай

Шведов Павел

– Но они уже произошли. Разве нет?

– Не совсем. Просто, я тут, на войне. А они там в городе. У них всё мирно и спокойно. А меня в любой момент убить могут. А, если у меня появится семья, то я буду думать, как не умереть, как вернуться домой. Нельзя мне семью. Они же будут батю домой ждать. А вместо меня похоронку принесут.

– Ты прав, - Кристина глубоко задумалась. Слова Зипки оказались как ведро холодной воды на буйную голову. Нельзя семью, нельзя любить. Нельзя расслабляться. Не от этого ли она хотела вылечить тех роботов-танкистов, которых

впервые узнала всего лишь месяц назад? А теперь, выходит, и сама стала такой же. Только, она по-прежнему чувствует и желает чувствовать. Но ничего этого нельзя, пока ты на войне. Не от этого ли ей так хреново в последнее время? Ведь разум говорит, что прав Зипка, чертовски прав. Хочешь жить – выключай чувства. Ни любви, ни ненависти, ни страха. Это всё не для войны. А душа требует обратного.

– Максим, - тихонько позвала она.

– А?

– У тебя душа есть?

– Душа? – удивился неожиданному вопросу Зипка: - Наверное, есть. Я не особо верующий.

– Я не про религию.

– Да. Есть. Если ты про чувства и любовь к прекрасному. Но они обычно остаются в городе, когда мы уходим в рейд. Правда, в этот раз я их взял с собой. Лучше бы не брал. Но тут и рейд начался как-то хреново. С похорон.

– Это точно, - согласилась Кристина.

Молчаливые ряды деревьев на экране, что послушно следовали за изгибами лесной грунтовки, прервались на редкий в лесу перекресток.

– Цель справа!
– заорал вдруг Зипка. Кристина заполошно принялась искать окуляры прицела наводчика перед лицом. Не нашла и уставилась на заменяющий лобовое стекло экран.

Грязно-серая Нива неторопливо пылила по дороге и уже подкатывала к перекрестку. Её водитель тоже заметил неспешно летящего Тушканчика. Машина встала колом. Двери распахнулись и наружу вывалились два человека в камуфляжной одежде. Взрывая носками обуви длинные борозды на дороге, спотыкаясь и падая, они рванули к лесу и исчезли за деревьями.

– Блин, херня получилась, - произнес Зипка.

– Нужно их вернуть, - сказала Кристина.

– Сами вернутся. Наверное, - ответил Зипка.

Корабль неторопливо проследовал дальше. Зато выкатившийся следом на перекресток танк остановился. Пашка стянул с лица защитные очки, огляделся по сторонам и вдавил кнопку звукового сигнала. Не помогло. Не самый тихий на свете танковый гудок не смог выманить из леса пассажиров Нивы.

– Ладно, попробуем по-другому, - пробормотал Пашка.

– Таня, я вышел. Наблюдай, - произнес он в микрофон. Выслушав ответ, выключил ТПУ, стянул с головы шлем и вылез из танка.

– Во, блин, непуганые идиоты, - Пашка стоял и смотрел на содержимое багажника Нивы. Вёдра, коробки. Пакеты. Набитые отборной кедровой шишкой. Тут же стояли три коробки немного зеленоватой брусники. И не боятся же. Тут же самая что ни на есть нейтралка. Сколько они таких разорванных на клочки машин встречали. Да и на контролируемой Анклавом территории лесов полно. Но нет же, тянет местных мужиков в свой годами хоженый лес. На свое место.

– Эй! Выходите, идиоты! – во все горло заорал Пашка, повернувшись к лесу.

– Солдат! Чужак улетел? – раздался тихий оклик из кустов.

– Нет, бля. Ждет, стоит. Шишку у тебя купить хочет, - ответил Пашка. Кусты зашуршали и из них показались два мужика. Немолодые, небритые, одетые в однообразные костюмы камышовой расцветки.

– Братья, что ли? – спросил Пашка, удивившись их похожести, не только во внешнем виде, но и в суетливых быстрых движениях, одинаково вращающихся на 360 градусов головах и настороженных лицах.

– Точно улетел, - сказал один из них. – Вы их, что ли гоняете? – спросил второй.

– Ага, - важно кивнул Пашка: - Шуганули мы его. Теперь опять догонять.

– Ну, спасибо. А то мы думали, что хана нам. Еле в лес успели утечь, - расплылся в улыбке первый.

– Пожалуйста. Только придется поделиться. За спасение, - ответил им Пашка, примерился и выхватил из багажника коробку брусники: - Не возражаете, уважаемые? А то устали мы Чужих гонять. А тут как раз витаминчики.

– Да, бери, ради Бога, - ответил первый мужик. Второй скривил рожу и промолчал. Ну, хоть в чем-то разница проявилась.

– Спасибо за угощение. Поехали мы дальше. Служба, - сказал им Пашка и похромал обратно к танку.

– Погодь, - окликнул его первый мужик. Догнал и пошел рядом, держа под мышкой коробку с шишкой.

– А тут много Чужаков крутится? – спросил он.

– Хватает. Не промышляли бы вы тут. Мы за три дня штук 6 Охотников прикончили, -сказал Пашка.

– Да-к, мы с Вано тут всю жизнь, считай, прожили. Наши это места. И нехай Чужакам тут шлындать. Правильно делаете, что чистите леса от них. Вы лучше выбейте их из этих мест, чтоб села опять ожили, поля заколосились. Эх. – Мужик махнул свободной рукой, досадуя на хреновую действительность, согнавшую с насиженных обжитых мест почти всё население.

– Постараемся, батя, - ответил Пашка. Дополз, наконец, до танка и поставил коробку на броню.

– Ладно, удачи вам. Вот шишку еще возьми. Шоб, значит, шишка всегда стояла, - мужик поставил свою коробку рядом.

– Спасибо, непременно пригодится, - улыбнулся Пашка.

Мужик развернулся и пошёл к машине. Тотчас же из открытого люка на башне высунулась голова Тани. – Шишка чтоб стояла? – ухмыльнулась она, вперившись взглядом в Пашку. На звук её голоса, мужик обернулся, оценил торчавшую из люка Таню, показал Пашке большой палец и пошел дальше, качая головой.

– Тебя одобрили, - сказал Тане Пашка: - Придется шишку грызть.

– Товарищ майор, чрезмерное поедание шишки может привести к потере зубов. Неожиданной, - ответила Таня, показала язык и скрылась в люке. Быстро же научилась. Пашка вздохнул и полез на броню. Пристроил коробки с добычей в вещевой ящик и занял свое рабочее место.

– Капитан Весёлая, доложите обстановку, - подчеркнуто официально запросил он обстановку.

– Периметр чист. Тушканчик примерно в трестах метрах от нас. Ждёт.