Сдвиг
Шрифт:
Удаляясь от объекта исследований, я бросил взгляд на Черного Дрозда, неофициальное погоняло ЧАЖам, действительно похож на настоящего русского дрозда. Заостренный клюв на склонившейся голове гигантской черной птицы, и вдоль мощного тела сложенные по бокам, как крылья — арки над колесами, окна кабины пилотов с антибликовым напылением на иллюминаторах, вылитые дроздовьи глаза с поволокой проседью. Черный Дрозд безразлично смотрел вдаль, обездвиженный превращенный в музей автобус, затаившийся в полумраке улиц секрет, заколдованная птица предвестник неминуемой победы. От упорной учебы голова гудела, информация укладывалась пухлыми папками на полках воспоминаний в кабинете архиважных знаний. Прогулка к дому Гимениуса должна была развеять напряжение двух академических пар в Музее, эта странноватая Агнежка её улыбка и полуповорот головы вправо, тут опять запахло зефиром, и я невольно завспомнал активную читалку Эмми глаза, которой мне не забыть вовек.
Паукараста паукараста Гимениус хороший — пела прыгающая рядом со мной земляная груша Пауль. Я приспустил
Я открыл дверь своим ключом. С недавних пор Гимениусу все-таки удалось меня убедить, что для удобства мне необходимо постоянно находиться в нашем подпольном штабе. Городские власти арендовали для меня большую комнату в коммунальном товариществе, на площади Юзенфельда. Душ, кухня — общие, а комната светла целых 20 квадратных метров, почти без мебели. К тому же на первом этаже жилтоварищества неплохая платная библиотека, во дворе заросший вьюном парк, Паулю нравилось там кувыркаться и погружать свои корни в жирную землю парковой зоны. Всего два квартала от Гимениуса, но я, честно говоря, разрывался, мне приходилось по 5 раз на день бывать у Гимениуса, пользоваться проводной бумажной связью было слишком опасно. Посему я-таки переехал к шефу. В пентхаусе за мной закрепили маленькую комнатку-пенал для сна, и такой же малюсенький кабинетик с этажерками книжных полок под самый потолок. Перед глазами я повесил в тонкой резной рамке лист салфеточной бумаги, которую само провидение создало для меня, кофе разлитое невзначай на рыхлую бумагу салфетки создало несколько туманных полукруглых теней, которые после нанесения дополнительных карандашных линий и штриховок превратились в картинку. Причудливые пятна кофе изображали стол в публичной читальне, а за столом сидели две фигуры, одна фигура молодой красивой девушки, другая мужчины средних лет, сидящие прижались друг к другу, и читали толстенную книгу, прямо как мы с Эмми.
Я прошел в прихожую, на вешалках было полно одежды, видать коллеги уже собрались и ждали меня, эта нелепая привычка Гимениуса не начинать собрания пока не соберутся все, временами раздражала, а временами делала на душе приятно. Все ждали меня, какая прелесть, без меня они начать ну никак не могли. «Привет» — крикнула мне Горбатая Заюша, универсальная секретарша аниматор, она шла с кухни, в руках у неё был большущий поднос с 16 большими кружками дымящегося кофе, кажется с горьким миндалем. Помочь? — вместо приветствия спросил я. Да если не трудно захвати ведерки с печеньками они там на столе. Я скинул плащ и калоши. Шмыгнул в кухню и, увидев две внушительные посудины с печеньем, понес снедь за Горбатой Заюшкой. В переговорной было душно, 16 заговорщиков расселись по стульям вокруг волнообразного деревянного стола. За трибуной пока никого не было. Все посмотрели на меня и Заюшку, все закивали мне головами приветствуя замигали глазками, в углу прислонивши голову к стене сидел Гимениус на меня он и не взглянул, я извинившись бросил «Щас Пауля выпущу» и поставив корзины с печеньками на кофейную тумбу вернулся в коридор, отвязав грушу я легонечко втолкнул уставшее от скитаний существо в дверь ведущую в небольшой зимний сад с пластиковыми прозрачными стенами, Пауль несдержанно заорал «паукараста паукараста лес смешной лес смешной» и принялся зарываться в землю. Желтый придурышь был счастлив и я улыбнулся.
Надеюсь, что открытая публикация списка 16 заговорщиков тут безо всякой цензуры и шифрования не приведет к каким-либо негативным последствиям. Итак, на сходке присутствовали: Сэр Падингтон с двумя специалистами, старейший книго-изобретатель и технолог Дедушка Йо-Йо из команды мастера «Г», Пеньковский городовой, при полном параде, сестры Чеботаревы, инфицированные чистым синктасисом полная Вера и костлявая Ольга, Марк Цукенберг от фланга филологов абстракционистов, Мари Ташова — домашний субскультор, талантливая теологиня и графоманка, Жорж Люмьер в высоченном колпаке с извивающейся змеёй тростью, Асандж Камео, Лукреция Какаши, Сережа Марьенко по кличке дрищ, Гриша Перельман правая рука Гимениуса по ЛОРу, Хлоя Элельштейн и Омар Эпс черепашьи военноначальники с ними два мелких черепашонка карлика Риц и Догма N, Колодизь Светлый микроскопический ученный с личным секретарем Журой Тоголенц, Я и Гимениус вот, в общем-то, и все из активистов. Помимо гостей в студии находились три девушки стенографистки универсалки и команда Эгнуса синхронные шифровальщики за стеклянной перегородкой у звуковых пультов и оборудования он-лайн конференций, не будем забывать, что собрание транслировалась в реальном времени и все подданные нашего секрета могли так же «присутствовать» сидя перед мониторами беспроволочной связи.
К трибуне вышел сэр Падингтон. Рано поседевший короткошерстный отдаленно напоминающий медведя персонаж, на толстых прямых ногах (вылитые придорожные столбики кхе кхе) с огромными ватрушко-подобными ушами на голове. Сэр Панигтон был при полном параде, вот уж не знаю, почему он не снял в прихожей галош, а галоши на его ногах были знатные с розовой оторочкой, отделанные красным плюшем внутри, блестящие черные и лаковые, вероятно изготовлены на заказ. Сверху на Падингтоне был легкий твидовый пиджак клетчатый, как водится, других слоно-мишки не признавали, на шее, немного сбившись влево, была бабочка черная шелковая с ядрышком бриллиантом в центре, брюк на нем не было, только пиджак, шерсть естественным образом прикрывала все подробности его телосложения, и были ли они, кто знает. Честно говоря, я не так хорошо был знаком с этой нацией слоно-медведей. Пришлось распаковать сосательную конфету, в виде сердечка на тоненькой металлической палочке и сунуть в рот, вкус был малиновым приторно сладким с отдушкой мяты и карамели. Конфета была не наша, с помощью такой конфеты язык, на котором излагался сэр Падингтон, становился понятным тем, кто его не знал. Всем, кто не владел диалектом Падингтона, пришлось отведать малинового леденца. Коротко поприветствовав аудиторию Падингтон начал свой доклад. Изо рта Падингтона с умилительным писком стали появляться цветные пузыри, отрываясь от губ, они взлетали под потолок, где лопались, осыпая сидящих горстями конфетти. Филькина грамота — назывался его доклад:
— Корзина История, была сплетена из лозы Приключений. Затем хорошо высушена и окрашена белилами Корректуры. Корзина История ждала своей участи недолго наступила Творческая Осень и прихватив Корзину Историю отправился кое-кто по грибы. Год был плодотворным, в эту осень грибов было море. Под каждым кустом белый, под каждым деревом подберезовик или подосиновик, на полянках сыроеги зреют, на пеньках да рядом лисички бодрые — собирал кое-кто грибы да радовался. Грибы Герои быстро заполнили Корзину Историю. По прибытию домой Корзина История попала на стол Действительности. Грибы Герои были вынуты из Корзины Истории, омыты проточной водой Редактуры. Мелкие загрязнения и соринки спали с Грибов Героев, сделали их пригодными к употреблению в пищу, подгнившие места были удаленны, корни обрезаны, дефекты устранены. Нож Сомнений настругал Героев Грибов в раскаленную сковороду Бытия, в масле Рассуждений Грибы Герои меняли свойства, становясь — вкусно съедобными и аппетитными. Так и Гимениус собрал нас всех в котел одного важного дела, и прорыв который мы мутим подпольно, но с гордостью, будет уместен и непреклонен!
Все захлопали, громче всех хлопал Пеньковский Городовой Диометрат Каноньев, его резиновые ладошки рождали бархатистые шлепки, в едином порыве даже женщины, вакцинированные синктасисом, защелкали тумблерами аплодисментов. Еще бы духовный подъем от таких слов переполнял сердца гордостью и уместным патриотизмом. Все обернулись на сидящего у стены корректора, тот пространно улыбался, и тут его изображение задрожало и слегка дернулось, словно брак на цифровой видеопленке. Изображение Гимениуса стало зыбким полупрозрачным и зернистым. Крупный пиксель — сказал в моём сознании Тим Род, дуализм сегодняшнего дня замкнулся в кольцо, Гимениус не только с нами он… Я понял, сказал я резко Тиму, погоди-ка ты — в мгновение я сорвался с места и широко расставив руки, закрывая собой мастера, объяснил уважаемому собранию, что господин Гимениус сейчас находится в двух местах одновременно поэтому не стоит пытаться вовлекать его в диалог с нами. Это древнее явление оно зыбко и нам не нужно попусту дергать мастера. Он с нами, но и не только с нами, он где-то еще.
Тим Род, дождавшись, когда я завершу, развернулся ко мне спиной достал с книжной полки тонкую широкоформатную книгу, наверное, А3 формата. На обложке я увидел «Гимениус Большой Пленум Параллельных миров», внизу стояла дата, сегодняшний день 16 февраля, и время 21.54. Я посмотрел на часы, было ровно 21.54. Тим начал читать вслух, мне стало не по себе, как такое возможно, неужели это возможно….
Глава 14. Зеленая школа в стране Идеальных Сестер
— Жирная тварь, жирная тварь — кричала Таниша и на всех парах бежала за Эмми. Эмми задыхаясь от быстрого бега и одновременно от смеха, улепетывала от любимой подруженьки. Она мастерски меняла траекторию то и дело, лихо, уклоняясь от летящей в неё меловой тряпки. Когда Эмми свернула к группе других девочек, те бросились врассыпную, наперебой выкрикивая «Жирная тварь, жирная тварь, не догонишь, не догонишь». Все смеялись и носились, как угорелые. В самом разгаре была незатейливая девчачья игра в жирную тварь. Конечно, среди всего класса девочек не было ни одной, кого по-настоящему можно было бы назвать таким диким прозвищем, однако правила игры гласили, что тот в кого попала меловая тряпка, становился жирной тварью и остается ею до тех пор, пока водящий не засалит кого-нибудь другого. Похоже, Таниша навечно останется жирной тварью, ну или до следующей перемены, в класс вошла Кошка Учительница.