Седая оловянная печаль. Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа
Шрифт:
Он странно посмотрел на меня:
– Я был дома, занимался своими делами.
– Слушай, Гаррет, – перебил нас Плоскомордый, – вот доктор Стоун. – Он указал на невысокого человечка. Да, никогда не надо судить о людях по внешности. – Он с тебя семь шкур сдерет. А это тот парень. Мы условились – никаких имен.
– Ладно. Пусть только укажет вора. Питерс, идемте наверх.
Вид у сержанта был озадаченный.
– Что здесь происходит?
– Кто-то поджег конюшню. Вместе со мной. Идемте. Док, у вас есть что-нибудь
Мы зашли в дом.
– Хочешь, чтоб он и последнюю шкуру с тебя спустил? – спросил Плоскомордый.
Питерс прошел вперед, к лестнице.
– Где ты был так долго?
– Это все Морли. Он искал врача поплоше, чтоб сошел за компаньона такой вот темной личности.
Резонно.
– Ладно. Морли, я думал, ты пошатаешься по дому, поглядишь что и как, а то у меня времени не хватает, просто на части рвут.
Он снова странно посмотрел на меня. По-видимому, недоумевая, чего это Гаррет разболтался. Питерс тоже был недоволен.
– Делаю, что могу, Гаррет, – ответил Дотс, – но у меня есть свои дела, я не могу весь день быть у тебя на подхвате.
– Но я слышал, как ты ходишь туда-сюда.
Он остановился:
– Ты лег спать, примерно через часок я обошел дом, не обнаружил ничего интересного и решил наведаться домой, проверить, не ограбил ли меня Клин. Он тот еще тип, стоит только отвернуться… Я не возвращался в комнату.
Я вздрогнул, по коже пробежали мурашки.
– Не возвращался?
– Нет.
– Бог мой. Честное слово, я тебя видел.
– Это был не я.
Но я-то не сомневался. Я вставал на горшок, видел Морли, даже пробормотал какое-то приветствие, и он как будто ответил. Так я ему и сказал.
– Это был не я, Гаррет. Я ушел домой, – серьезно и обеспокоенно повторил Морли.
– Тебе виднее. – Я тоже говорил очень серьезно. – Но кто же это был?
– Оборотень?
Мне случалось сталкиваться с ними и не хотелось повторять этот опыт.
– Оборотень? Но они сначала убивают людей, личину которых хотят принять. Потом овладевают их душой – и пошло-поехало. Но все равно абсолютного сходства им добиться не удается.
– Верно, а парень был вылитый я?
– Я чертовски устал. Горела только одна лампа. Я просто прошел мимо, почти не обращая внимания. Но готов поклясться, это был ты.
– Мне это не нравится. Меня это тревожит, Гаррет. Очень даже.
Еще бы. Не хватало нам, чтобы по дому разгуливал какой-то негодяй и прикидывался кем ему заблагорассудится.
Морли, конечно, думал только о себе. У него и так забот полон рот, а тут еще кто-то начнет под его именем и видом вмешиваться в его же грязные делишки.
У меня перспективы куда шире. Если некто смог прикинуться Морли, значит он в любой момент сможет прикинуться кем угодно. А значит, никто из нас не сможет с уверенностью сказать, с кем имеет дело в данный момент. Начнется страшная неразбериха, сам черт ногу сломит. Никто не сможет разобраться, где правда, где вымысел.
– Лучше тебе остановиться, пока не поздно, – заявил Морли.
Соблазнительно, на редкость соблазнительно. Но…
– Не могу. Я взялся за это дело. Если я откажусь, потому что оно стало слишком сложным, ничто не помешает мне отступить и в следующий раз. Эдак я скоро вообще не смогу работать.
Морли удержался и не напомнил мне, что я полжизни трачу на увиливание от работы.
– Положим, ты прав. Оставайся. Но я сматываю удочки. – Мы дошли до последней лестничной площадки. – Ты молоко пьешь?
– Предпочитаю пиво.
– Оно и видно.
– Почему?
Остальные смотрели на нас, как на шутов.
– Не знаю почему, но молоко благотворно влияет на зубы, кости и мозги. Люди, которые пьют много молока, никогда не теряют здорового чувства самосохранения. Пропойцы же постепенно начисто лишаются его.
Ну сел на своего конька, завел волынку – про диеты и тому подобное. Лучше бы прямо сказал: «Боюсь, ты вконец спятил, старина».
– Не пойму, о чем вы, – вмешался Питерс. – Впрочем, не важно. Но думаю, не стоит тянуть время.
Он смотрел в окно. Пламя было видно и отсюда. Похоже, сержанту очень хотелось бросить нас и мчаться на пожар.
– Правильно. Пошли к старику.
Все направились к покоям генерала. Я отстал, еще раз взглянул на огонь.
– Гаррет!
– Иду.
Я поймал на себе взгляд блондинки. Она пряталась за колонной, улыбаясь, и, казалось, готова была ответить на мое приветствие.
Я выругался про себя и продолжал путь.
Ее портрет мне удалось спасти. Вот принесу его в дом и задам парочку вопросов. И, черт возьми, на этот раз им не отвертеться.
Мне надоело корчить из себя добрячка.
28
Питерс прошел во внутренние покои, а мы остались ждать в кабинете. Чтобы убить время, я подбрасывал в камин дрова и обменивался недоумевающими взглядами с Морли. Каждый из нас гадал, что еще выкинет другой.
Появился генерал, закутанный, точно в Арктику собрался. Он посмотрел на огонь, посмотрел на меня – я как раз шевелил поленья, чтобы втиснуть еще несколько, – и благодарно просиял:
– Очень мило с вашей стороны, мистер Гаррет. – Он оглядел собравшихся. – Кто эти люди?
– Мистер Морли Дотс – владелец ресторана и мой помощник.
Морли кивнул.
– В самом деле?
Вид у старика был слегка испуганный и озадаченный – похоже, имя моего друга ему приходилось слышать раньше, и теперь я тоже упал в его глазах.