Сёдла, на которых держится мир

Рябцев Андрей

Я чуть не выронил кружку.

— Так ты, всё-таки там был?! Тебя единорог отправлял в прошлое?!

— Я шучу, Джек.

— Уф. Нельзя так пугать.

— Извини,

приятель. Это шутка. На самом деле англосаксы вовсю употребляли слово «шериф» ещё до того, как я побил их в битве при Гастингсе. Оно произошло от слов «Шир» — графство и «рив» — доверенный.

— Ты смеёшься, Билл?

— Даже если нет, это мало что меняет. Важнее всего жить в своём времени. Вот сейчас без нас тут Земля, худо-бедно, не обойдётся.

Он зачерпнул из котелка ещё кофейного варева, лицо его мелькнуло в красном отсвете костра и снова исчезло в круге темноты за его пределами.

Мы сидели и ждали, глядя на звёзды. Звон цикад, казалось, бил по ушам, потом снова зазвучал его сиплый голос:

— Наверняка,

где-то там тоже движутся фургоны на свой запад.

— То, что говорил зеленый про стрелку компаса внутри нас — это правда?

— Думаю, что эта стрелка единственное, что от нас останется, даже когда мы скопытимся. Как кости от того бизона.

Мы сидели молча, и я времени от времени поглядывал на него — Билл Джонсон, как обычно, но когда я смотрел на него не прямо, а видел краем глаза, мне казалось, что за ним, как обрыв, нависает огромная стена и она дышит. И смотрит на песок под ногами Билла и что песок — это время, которое лежит у его ног, много-много песчинок.

— Самой верной единицей времени является человеческая жизнь.

В небе над горизонтом что-то вспыхнуло. Мы с Биллом взвели винчестеры.

Андрей Рябцев © 2010