Седьмое правило академии Левендалль
Шрифт:
Приземлившись на седалище, всхлипнула, икнула и открыла глаза.
Надо мной стояли, как олицетворенные столпы осуждения, четверо. Вальтера и профессора Виссальди я знала. Ректора видела мельком издалека, а вот четвертый был мне незнаком. Но большие черные миндалевидные глаза с полыхающими в зрачках огнями не оставляли сомнений в том, кто передо мной.
Декан факультета военно-лечебной магии.
Папенька Вальтера, профессор Стриц.
Именно он заговорил первым, и его голос звучал тревожно:
— Барышня, как вы себя чувствуете?
— Х-хорошо… — неуверенно
— Вы позволите?
Он наклонился и протянул руку. Каким-то образом я поняла, что это не знак приветствия и не помощь, чтобы встать, кивнула. Что он собирается делать?
Профессор Стриц медленно провел ладонью в нескольких сантиметрах от моего лица, огладил голову, не касаясь, присел и уже двумя ладонями прицелился мне в грудь. Тепло разлилось по всему телу, и я тряхнула головой, боясь сомлеть или уснуть. Отец Вальтера усмехнулся краешками губ и встал:
— Барышня в полном порядке, если не считать смятения и пережитого страха.
— Отлично, — припечатал меня сердитым взглядом ректор. — Вальтер, можете быть свободны. Остальные за мной, включая Камли.
Мне помогли встать, и я с ужасом отметила юбку в пятнах, грязную блузу, туфли, покрытые разводами жирного пепла от уничтоженных упырей. В руке я все еще сжимала платок незнакомца. А вдруг отберут? Спрятав за пояс скомканный кусок ткани, попыталась пригладить волосы и отряхнуться, но мне не дали возможности привести себя в порядок. Ректор кивнул профессору Виссальди, и тот, зажав в ладони прозрачный кулон, висевший на шее, второй рукой очертил большой овал в человеческий рост. Тотчас на некотором расстоянии, проглотив кусок парка, зажегся яркий огненный портал, в глубине которого я разглядела строгий кабинет с дорогой мебелью.
Первым шагнул в портал ректор, за ним Стриц, а профессор Виссальди втолкнул меня так быстро, что я не успела даже пикнуть, и замыкающим вошел в кабинет. Портал сомкнулся за нашими спинами с легким треском. Я выдохнула, чувствуя себя в ловушке. Все, мне конец. Выгонят, как пить поднести.
— Прошу вас, коллеги, располагайтесь, — сказал ректор, обойдя стол и сев. Руки он положил перед собой, сцепив в замок, и взглянул на меня. От этого взгляда внутри все сжалось и заледенело. Я отчаянно трусила, но решила, что буду держаться, как и положено честной девице — с достоинством. В конце концов, я не нарочно!
Ректору было лет сорок. Но выглядел он уставшим и замороченным. Серые глаза смотрели так, будто спрашивали: «Ну за что еще и ты на мою голову, студентка Камли?» Посеребренные сединой виски только усиливали впечатление. Ему бы в деревню, на свежее молоко и чистый воздух, выспаться и отдохнуть хорошенько, а не вот это вот все…
— Камли, извольте снять и отдать нам все ваши артефакты, — велел он мне тоном, не допускающим возражений. Но я возразила:
— У меня их нет, господин ректор. Разве только.
Я вспомнила про браслет-путеводитель и быстро расстегнула его, положила на стол перед ректором. Сесть меня не пригласили, пришлось стоять и ежиться от неуютного чувства неизвестности. Мой браслет кончиком
— Это пустой браслет! В нем дефектный камень. Кто дал его вам, Камли?
— Г оспожа Пимпи. Но я не.
— Молчите! Будете говорить, когда вас спросят.
— Он рабочий? — спросил ректор.
— Господин Ковеос, необходимо заменить камень, и браслет будет работать.
— Он работал, — заметила я вопреки запрету. На меня уставились три пары глаз, и профессор Виссальди с иронией ответил:
— Что ж, покажите нам карту академии, Камли.
Я взяла браслет, надела его на запястье и, поднеся к губам, неловко прошептала:
— Я хочу видеть карту академии.
Розовое сияние послушно окутало браслет и превратилось в детальный план всех строений с башней в центре.
Молчание давило.
Я взглянула на ректора, на профессора Стрица, избегая смотреть на профессора Виссальди. И сказала неуверенно:
— Ну вот же, работает.
— Так, — протянул ректор, привстав. — Та-а-ак.
— Из какого древнего рода вы происходите, студентка Камли? — озабоченно спросил профессор Стриц.
— Да бросьте! Это какая-то махинация, — недовольно высказался профессор Виссальди.
— Она аферистка!
— Молчите все, дайте мне подумать, — отрезал ректор, сверля меня прищуренными глазами.
А я струхнула не на шутку. А вдруг не только выгонят, но и в тюрьму бросят?
Ведь башенную площадь дорого восстанавливать, а если еще и объявят аферисткой… Всхлипнув, я взмолилась:
— Господин ректор, не сажайте меня в тюрьму, пожалуйста! Я клянусь, что не нарочно. все это… Честное слово!
Стриц фыркнул, а профессор Виссальди пророкотал себе под нос:
— Звери, чисто звери.
Ректор же прикрыл глаза, став похожим на нахохлившегося филина, и сказал устало:
— Никто не собирался вас сажать в тюрьму, студентка Камли. Однако мы, преподавательский состав, и я лично, как ответственный за всю академию, хотим знать, с кем имеем дело. Выбросы магии, неконтролируемый потенциал, этот безрассудный поход в безвременье. Вы понимаете, что можете навредить не только себе, но и своим товарищам?
— Я нечаянно, — сказала упрямо, глядя на свои сцепленные у груди пальцы.
— За нечаянно, милая барышня, бьют отчаянно, — наставительно сказал профессор Виссальди. А профессор Стриц возразил:
— Я уверен, что Камли просто не осознавала серьезности своего положения. А теперь осознает, не так ли, Камли?
Я закивала, глядя в пламенеющие зрачки папеньки Вальтера. Какой умный человек! Все понимает! Конечно же, я осознаю! Но что делать с этим знанием — понятия не имею!
— Я смотрел ваше досье, Камли, — ректор открыл глаза, выпрямился и принял деловой вид. — Оно нам не поможет. Сирота, воспитанная в приюте святых сестер Скорбящей, родители неизвестны. Я предлагаю профессору Виссальди взять на себя проведение некоторых опытов, которые смогут помочь нам определить размер потенциальной. кхм. потенциального.