Седьмое Правило Волшебника, или Столпы Творения (др. изд.)
Шрифт:
Когда-нибудь он придет за нею. Они обе знали, что так случится. Пока же он посылал к ней голос. Во всяком случае, так считала мать.
Поскольку такое объяснение пугало, дочь предпочитала думать, что она – сумасшедшая. Ведь если Дженнсен не в себе, значит, голоса не существует.
– Что случилось?
Дженнсен задохнулась от крика и развернулась, выхватывая нож. Полуприсела и широко расставила ноги, готовая броситься на неведомого противника. Ведь сейчас это не был бесплотный голос. Какой-то человек шел оврагом по направлению к ней. Ветер
Он выглядел очень крепким и находился уже совсем рядом, так что она поняла – удрать не удастся, он с легкостью ее догонит.
Глава 2
Увидев ее реакцию, человек остановился:
– Я не хотел вас напугать.
Голос его оказался достаточно приятным.
– И тем не менее вы меня напугали!
Хотя капюшон плаща незнакомца был опущен и Дженнсен не могла отчетливо видеть его лицо, похоже, он, как большинство других людей, заинтересовался ее рыжими волосами.
– Да, я заметил… Прошу прощения!
Она не изменила защитной позы в знак того, что принимает его извинения; наоборот, бросила быстрый взгляд по сторонам, проверяя, нет ли с незнакомцем того, кто незаметно подкрадывается сейчас сзади…
Будучи застигнутой врасплох подобным образом, она чувствовала себя невероятно глупо. В глубине души Дженнсен знала, что никогда не будет находиться в полной безопасности. И дело совсем не в тайном голосе. Малейшая неосторожность способна в любой момент привести ее к концу. От мысли, как легко это может произойти, девушка почувствовала себя брошенной на произвол судьбы. Если этот человек смог подойти и застать ее врасплох среди бела дня, то мечта о том, что когда-нибудь ее жизнь будет принадлежать только ей самой, просто безнадежна.
Тёмная поверхность вздымающейся вверх скалы блестела под дождем. Овеваемый ветрами овраг пустынен – только девушка и двое мужчин. Один мертв, другой жив. Еще будучи маленьким ребенком, Дженнсен не имела привычки представлять себе зловещие лица, скрывающиеся в сени леса. Вот и сейчас промежутки среди деревьев были пусты…
Мужчина остановился в дюжине шагов от нее. Судя по позе, остановил его вовсе не страх перед ножом в руке девушки. Просто он опасался вызвать у нее еще больший испуг. Он неотрывно смотрел на нее, казалось, задумавшись о чем-то своем. Но скоро отвлекся от изучения ее лица, непонятно почему вызвавшего столь пристальный интерес.
– Я могу представить себе, почему женщина пугается внезапно подошедшего незнакомца. Я хотел пройти мимо, чтобы не тревожить вас, но увидел лежащего на земле парня. И подумал… Может быть, вам нужна моя помощь, подумал я, и помчался сюда.
Темно-зеленый плащ облегал на ветру его мускулистую фигуру. Потом ветер задрал полы плаща, и Дженнсен разглядела под ними хорошо скроенную простую одежду. Лицо под капюшоном было едва различимо, но незнакомец явно и старательно улыбался. Впрочем, улыбка его была данью вежливости, не больше.
– Он мертв… – других слов у Дженнсен не нашлось.
Она не привыкла разговаривать с незнакомцами. Она не привыкла говорить с кем бы то ни было, кроме своей матери. Она не была уверена в том, что именно говорят в данных обстоятельствах.
– Мне очень жаль… – Незнакомец слегка вытянул шею, пытаясь разглядеть человека, лежащего на земле, но ближе не подошел.
Дженнсен подумала о немалой тактичности человека, который старается не приближаться к девушке, видя, что та явно нервничает. И ей стало неприятно, что она выдала свои чувства. Раньше ей казалось, что никто не сможет прочесть ее мысли по выражению лица. Незнакомец перевел пристальный взгляд с мертвеца на нож Дженнсен, а потом на ее лицо:
– Полагаю, у вас была на это причина.
На секунду озадаченная, она в конце концов уловила смысл сказанного и выкрикнула:
– Я не убивала его!
Мужчина пожал плечами:
– Прошу прощения! Отсюда мне трудно судить, что случилось.
Дженнсен обнаружила, что все еще держит нож направленным в сторону незнакомца, почувствовала себя неловко и опустила руку с оружием.
– Я не хочу, чтобы вы… подумали, что я сумасшедшая. Вы просто напугали меня до смерти.
Его улыбка стала искренней.
– Понимаю. Я не в обиде… Ну, и что же здесь произошло?
Дженнсен махнула свободной от оружия рукой в сторону утеса:
– Я думаю, он упал оттуда. У него сломана шея. Во всяком случае, я так думаю. Я только что обнаружила его. И не вижу никаких других следов.
Пока Дженнсен возвращала нож в ножны, прикрепленные к поясу, незнакомец рассматривал утес.
– Хорошо, что я пошел по низу, а не по верхней тропе.
Дженнсен наклонила голову, как бы приглашая его подойти к мертвецу.
– Я тут искала… то, что помогло бы понять, кто он такой. Я подумала, что, может быть, мне следует… сообщить кому-нибудь. Но я ничего не нашла.
Мужчина направился к ней, его ботинки скрипели на крупном гравии. Он опустился на колени с другой стороны мертвого тела. Наверное, ему казалось предусмотрительным сохранить между собой и женщиной с ножом немного пространства, чтобы не нервничала она так сильно.
– Похоже, вы правы. Видно, что он находится здесь, по крайней мере, несколько часов.
– Я сегодня уже проходила мимо этого места. Вот мои следы. И вокруг больше нет ничьих следов. – Дженнсен махнула рукой в сторону своего улова. – Когда я шла на озеро, чтобы проверить удочки, его здесь не было.
Незнакомец вытянул шею, чтобы лучше разглядеть застывшее лицо:
– Есть какая-нибудь идея, кто это?
– Нет. Не имею понятия. Ясно только, что он – солдат.
Мужчина поднял на нее глаза:
– А что за солдат, как вы думаете?
Дженнсен нахмурилась:
– Что за солдат?.. Он солдат Д’Хары. – Она присела на корточки, чтобы посмотреть незнакомцу в глаза. – А вот откуда вы прибыли, если не узнаете д’харианского солдата?