Седьмой элемент
Шрифт:
Он с трудом проглотил еще одну ложку борща, и все-таки не выдержал.
– Слушай Лен, ты, что этот борщ на дистиллированной воде варила, что ли? Он совершенно безвкусный!
В ответ жена недоуменно пожала плечами:
– Наверное, я забыла посолить, возьми соль, посоли.
Он насыпал себе в тарелку соли, но лучше не стало. Стало, пожалуй, еще противней. Он отложил ложку и посмотрел на жену: она совершенно спокойно, и вроде даже с аппетитом уплетала свой борщ.
Знаешь, Лен, - сказал он неожиданно для себя, - Я сегодня, когда ехал на метро
– Что случится?
– не поняла жена.
– Ну, как я мог попасть из Сокольников в Кузьминки без пересадки?
– Ты же доехал до дома, не заблудился, так чем же ты еще недоволен?
– Но я хочу понять, как это могло произойти?
– Как, как. Ты же сам сказал что задумался. Ну вот, задумался, и машинально перешел на Лубянке, а потом, когда очнулся в Кузьминках от своих мыслей то, конечно уже, ничего и не помнил.
– Но я же совершенно точно помню, что я не делал пересадку, я же не мог этого забыть!
– Ну, какая, в конце концов, разница, делал ты пересадку или нет, и потом у тебя была такая тяжелая травма, после нее вполне возможны кратковременные провалы в памяти. Если говорить честно, то это просто чудо, что ты так легко отделался.
Жена взяла его тарелку с недоеденным борщом и вылила остатки прямо в раковину. "Чего же она делает?
– удивился про себя Комаров.
– Ведь она засорит канализацию! Раньше она ни за что такого не сделала бы".
Но канализация, как ни странно, не засорилась, а с бодрым хлюпающим звуком всосала капустную гущу.
Жена занялась посудой, а Комаров отправился в комнату. Сегодня он купил сыну в подарок к новому году микроскоп, и не какой-нибудь игрушечный, а настоящий лабораторный микроскоп, и теперь ему захотелось его испытать.
Он достал коробку, вытащил из нее прибор, настроил его на пустое предметное стеклышко, и принялся обшаривать взглядом комнату, в поисках достойного для наблюдения объекта. Не найдя ничего путного он глянул случайно в зеркало, и увидел себя.
"Разумеется, вот самый подходящий для исследования объект, - подумал он - Только с чего начать?"
Сначала он хотел выдернуть из головы волос, но пожалел: их итак, у него оставалось не слишком много. И тут он вспомнил картинку из школьного учебника: капля крови под микроскопом, лейкоциты, эритроциты и прочие кровяные тельца. Он ни разу не видел этого живьем, только на картинках и по телевизору.
Не долго думая, он взял иголку, тщательно продезинфицировал ее одеколоном и проткнул себе палец. Через секунду, на месте укола, появилась алая капелька, он размазал ее по предметному стеклышку, и приник к окуляру. Некоторое время он молча крутил верньер и только сопел от напряжения. Затем он сказал: Вот черт!", через некоторое время, "Ни фига себе!", потом оторвался от
– Лена, иди скорее сюда!
– Ну, чего тебе, Комаров, - сказала Лена, возникнув на пороге комнаты, - Вечно ты не во время!
– Иди сюда, смотри чего я тебе покажу!
– Я не могу, я унитаз чищу, - ответила жена и показала свои руки в резиновых перчатках.
– Это не важно, ты будешь только смотреть. Иди сюда и загляни в микроскоп.
Лена подошла и послушно приникла правым глазом к окуляру.
– Ну, что ты там видишь?
– спросил Комаров. От нетерпения он не мог стоять на месте и слегка пританцовывал вокруг жены.
– Чего, чего, ничего не вижу!
– ответила жена, - Красное все, как тот лак для ногтей, который я вчера не купила. А зря, хороший был лак, французский.
– Да какой еще лак?!
– разозлился Комаров, - Это же кровь!
Лена оторвалась от микроскопа и посмотрела на него с недоверием.
– Чья кровь?
– Моя!
– Ну и что теперь? Зачем ты меня сюда позвал?
– Как, ты ничего не поняла? Помнишь, мы в школе проходили: красные кровяные тельца, белые кровяные тельца? Где они? Их же нет, вообще ничего нет, какая-то сплошная красноватая масса. Это же вообще не кровь!
– Подожди, Комаров, ты только что говорил, что это твоя кровь, а теперь говоришь что это не кровь, ты, что совсем охренел?
– Тихо, Лен, постой! Кажется, я все понял! Это все они, из той ненормальной больницы. Ну, ничего, теперь они у меня попляшут! А я то дурак никак не мог понять чего это у них там все так чисто, красиво, медсестры вежливые, внимательные. А они оказывается, вот какими делами там занимаются! Взяли выкачали у меня всю кровь, и заменили этой дрянью! То-то я смотрю, все вокруг после этой больницы стало какое-то не такое: еда безвкусная, солнце вроде светит, а не греет по настоящему, и вообще, все не то. И еще это метро дурацкое!
– Да, кстати, а причем тут метро!
– Я еще пока точно не знаю, но я докопаюсь, тут есть какая-то связь, я уверен!
– Слушай Комаров, а может быть ты микроскоп как-нибудь неправильно настроил? Ты же не специалист!
– Да чего тут настраивать! Ты же видела там булыжник сбоку - это пылинка, значит изображение в фокусе, увеличение пять тысяч, должно быть все прекрасно видно, а там ни фига! Постой, Лен, у меня идея, а давай мы твою кровь проверим!
– и Комаров схватил лежавшую рядом с микроскопом иголку.
Увидев в руках у мужа огромную швейную иглу, которой раньше, в незапамятные времена, штопали носки, Лена дико завизжала и бросилась вон из комнаты. Заскочив в ванную и закрывшись на задвижку, она высказала мужу все, что о нем думает:
– Маньяк, садист, извращенец! Надо же такое удумать, родную жену иголкой колоть! Ты же знаешь, как я боюсь всякой боли! И потом, там может быть какая угодно зараза. Помнишь, от чего умер отец Маяковского?
– Конечно, кто же этого не знает? Уколол палец иголкой и умер от заражения крови. Но ведь я же свою одеколоном протер!