Седьмой рыцарь
Шрифт:
– Через неделю. И кто не явится, пусть пеняет на себя.
***
В ту же ночь Виллоур представил подробный отчет о действиях наследника на восточной границе Илтирии. Старший над наблюдателями не скрывал в своем докладе ничего, считая, что это бессмысленно. Ничего, кроме того, что касалось его королевы. Но эту тему поднимать пока рано. К тому же, Виллоуру надо было остаться вне подозрений.
***
Получив эти сведения от наблюдателей, Хаториан задумался.
Замысел ясен. Внушить всем, что дракон разоряет мирные селения, а потом бросить клич: «Убить дракона!». До такого за последние четыреста лет еще никто не додумался. Неплохо.
Мальчишка оказался прытким.
По лицу короля скользнула улыбка. Фактически он сам и сделал герцога Танри наследником престола Илтирии. Своими руками, усмехнулся он, вернее своими и Хатора. А что поделаешь, надо же было как-то заполучить Виль?
Впрочем королю Джагарта сейчас было не до первого рыцаря с его интригами. Пусть все идет как идет, раз уж очередной войны не избежать. Совсем иное волновало Хаториана.
Виль. Его синеглазая принцесса. Ни о чем другом он думать не мог. Мысли о ней поглощали его, заставляя неотступно следовать за девушкой и терзаться сомнениями. Непривычное состояние духа, от которого не спасали ни попытки заняться делами, ни философские рассуждения.
***
Минуло несколько дней.
Виль не понимала, что произошло. Ведь было все хорошо...
Она так радовалась, что Хаториан позволил ей встретиться с отцом. Обещал, что в следующий раз отведет ее к ним.
А потом в какой-то момент вдруг заметила, буквально кожей ощутила, что он смотрит на нее как-то... не так. Смотрит, словно хочет проникнуть в душу.
Она ведь уже научилась различать его настроение по выражению лица, хотя на застывшей прекрасной физиономии Хаториана, казалось вовсе не бывало никакого выражения. Просто...
Угольки в его глазах раньше загорались теплом на мгновение. Теперь они постоянно тлели в глубине его глаз лихорадочным огнем, словно что-то сжигало его изнутри. И от этого ей становилось тревожно. И почему-то томительно. Странная дрожь разливалась по телу, стоило увидеть Хаториана.
А еще в последнее время они почему-то часто сталкивались в коридорах. Как-то раз она даже налетела на него, когда неслась сломя голову. Он придержал ее, выпустил не сразу.
Виль показалось, будто в легкие залили какую-то сладкую отраву, и стоит ей поднять на него глаза, тотчас задохнется. Душный волной поднялся жар. Что она пролепетала в полубеспамятстве, что он сказал ей в ответ, сама не помнила.
Что до окружающих, то вокруг нее словно образовалась какая-то звенящая пустота. Все как будто притаились и ждали от нее чего-то. А временами она ловила не себе странные взгляды рыцарей. Королева Феодора, к которой она приходила каждый день, тоже странно на нее посматривала, но слава Богу, ни о чем не спрашивала.
Оставаясь наедине с собой в ванной, Виль не могла удержаться от слез, кляня свою глупость. Раньше они хотя бы разговаривали с ним, а теперь Хаториан угрюмо молчал. Девушка терзалась, догадывалась, что задела его самолюбие своими бесконечными разговорами о гареме. Ей не следовало выказывать ему свое недоверие. А теперь он. конечно, обиделся, и не хочет с ней иметь ничего общего.
Осознавать это было просто ужасно.
Опять повисло напряжение.
***
О, какими тяжелыми и полными сомнений были эти дни для Хаториана...
Он поклялся себе, что позволит передать девушке письмо от жениха, и дал свое согласие через Виллоура. Что и стало причиной, по которой он потерял покой. Стоило ему только подумать, что ОНА может любить своего первого рыцаря, как в душе все сворачивалось в узел.
А думал он об этом постоянно.
Ревность и отравляющие душу подозрения. Какой-то иррациональный страх. Протест, волной подымающийся в груди. Темные чувства, которым он не знал названия, которых стыдился, но не мог изгнать.
Мыслей девушки он по-прежнему не слышал, а пытаясь определить что-то по каким-то косвенным и внешним признакам, просто сходил с ума. Куда только делся весь его жизненный опыт и умение видеть людей насквозь? Сейчас он понятия не имел, почему та иногда вздыхала. Или что значили эти быстрые взгляды украдкой. Неразрешимая загадка, почему она снова стала прятать глаза и смущаться, стоило ей только его завидеть.
Глупее не придумаешь, но он дошел до того, что специально подкарауливал девушку в коридорах дворца, а когда та вздрагивала от неожиданности и краснела, столкнувшись с ним, сам краснел как... Как дурак.
Он ждал проклятого письма, чтобы что? Что?!
***
На шестой день пришло магически запечатанное письмо,
От первого рыцаря для его невесты.
Он мрачно смотрел на белый прямоугольник с личной печатью герцога Танри, усиленной магией, и осознавал, что пальцы скрючиваются от желания спалить к чертям проклятую бумажку.
Но он поклялся себе, что ОНА получит это письмо, будь оно трижды неладно.
Дальше тянуть просто выше его сил, его просто разорвет. от этой неопределенности. Но прежде чем передать...
глава 34
Послеобеденное время. Виль возвращалась к себе от королевы - матери, собираясь переодеться и бежать на занятия к огневику Рианату. Леди Феодора почему-то в последнее время настаивала, чтобы Виль приходила в платьях. Девушка не понимала, в чем разница, но если королева сказала, значит, в этом был какой-то смысл.
Они как раз начали изучать очень интересные и сложные плетения заклинаний. Это даже на время помогало отвлечься от огорчавших ее мыслей о Хаториане. Однако сейчас, проходя залами гарема и имея возможность наблюдать его обитательниц она могла предаваться своим унылым мыслям сколько угодно.