Седьмой рыцарь
Шрифт:
– Ты невыносим! Оставь меня в покое!
И вдруг явственно увидела, как зрачки его голубых глаз, горевших угольками изнутри, вдруг вытянулись в ниточку, а потом полыхнули жарко-жарко.
Совсем как... у дракона.
И весь словно засветился...
А пока она его разглядывала, и не заметила, как снова оказалась в кольце рук.
– Нет уж, девочка моя, - шептал он, прижимая ее к себе.
– Не оставлю, тебе придется признаться. Потому что ты мучаешь меня. Я же с ума схожу по тебе, разве ты не видишь?
– Что?
– она не верила своим ушам.
– А как же...
– Не видишь? Я же люблю тебя, - выдохнул ей в губы.
– Плохая маленькая принцесса.
– А ты...! Ты... Дракон!
– выпалила Виль, вся залилась краской, и на этот раз таки удрала.
***
Убежала. Но недалеко, остановилась буквально за первым поворотом коридора. Он слышал, как колотится ее сердце. Привалился к стене, зажмурив глаза от счастья. Чувствуя себя блаженным идиотом.
– Вот хорошо сказано, косноязычный ты наш, - проворчал дракон, вздыхая из глубины сознания.
– Идиотом, это точно. Я уж думал, ты никогда не признаешься, и мне опять придется делать все за тебя. Ну да ладно...
Он тоже был счастлив. Впервые за всю свою жизнь.
Тихие шаги рядом.
Вернулась.
Обернулся, потянулся к ней. Пришла.
В руке скомканное письмо, бровки сведены, синие глаза на удивление серьезны. Прижалась щекой к его груди и сказала:
– Тебе надо прочитать это. Он опасен.
***
Еще немного постоять вот так, рядом. Хотя бы просто постоять. Вдохнуть свежий запах моря. Закрыть глаза, чувствовать...
Пока ждал ее сегодня, пока она читала, дошел до точки. Думал, жаркое пламя сожжет его изнутри. Вознаградить себя.
Как она только умудряется пахнуть морем, если уже столько времени живет в горах? Ммммм... Наверное, море осталось в ее глазах, и она носит его с собой.
Кажется, его потянуло на поэзию...
Девушка подняла голову, сунула ему в руку письмо. На дне синих глаз тревога.
– Прочти, прошу тебя.
Пришлось, подавляя вздох, выпустить ее из объятий и взять.
Прочитал. Преодолевая брезгливое чувство, будто ворошит чужое грязное белье. Замер, глядя сквозь проем на горы. Не оставляла мысль, что мальчишка болен. Потому что в здравом уме...
В уме... Перечитал еще раз, скользя глазами по фразам, просачиваясь внутрь их смысла, считывая то, что скрывалось между строк. И проникая постепенно в голову писавшего, потому что уловил нечто знакомое. Нечто знакомое из очень давнего прошлого.
Виль сосредоточенно молчала рядом. Он перевел на нее взгляд. Удивительно, но эта девочка каким-то образом тоже умудрилась считать скрытую информацию.
– Он знал, что письмо попадет в мои руки, - проговорил, сощурившись.
– Провоцирует дракона. Знает, какие приемы применять.
– Ты же не...
– Пойдем, Виль. Это надо показать моей матери.
Он шагнул на террасу, увлекая девушку за собой. А потом было знакомое блаженное чувство растворения в пространстве и уже через миг они стояли у дверей в личные покои леди Феодоры.
Хаториан постучал, спросив:
– Мама, ты можешь нас принять?
Дверь открылась. Великая королева - отшельница, сильнейший маг, среди живущих, открыла ее сама, как обычный человек. Взглянула на них и кивком позвала внутрь.
***
Тут Виль еще не приходилось бывать, обычно они занимались в другой гостиной. А это, судя по всему, святая святых королевы Джагарта? Девушка шагнула внутрь небольшой светлой горницы, испытывая благоговейный трепет.
Королева была одна. Простоволосая, без косметики.
И только сейчас Виль поняла, что они с Феодорой в чем-то неуловимо похожи. Синими глазами, волосами, статью. От осознания этого по телу пробежала дрожь. А королева понимающе улыбнулась и сказала:
– На террасу.
Терраса у леди Феодоры была интересная. Получалось, личные покои королевы на самом верху самой верхней башни дворца, а так и не скажешь, когда двигаешься внутри. Виль смотрела во все глаза. Широкая площадка, не огороженная ничем, словно парила в воздухе, и с нее был виден весь Джагарт вместе с отрогами гор и предгорьями. А на горизонте, далеко-далеко, синей дымкой виднелось море. Сердце зашлось от этой красоты.
Хаториан стоял рядом, она чувствовала тепло его руки, тоже смотрел вдаль. Наконец Виль оторвалась от прекрасного величественного зрелища и повернулась, хотела сказать ему, чтобы... Но тут наткнулась на проницательный и немного насмешливый взгляд королевы. Смутилась.
– Сын мой, вы ничего не хотите мне сказать?
– проговорила Феодора, обращаясь к Хаториану, но глядела она при этом на Виль.
– Да, мама. Э... леди Виль... Вот письмо, - и протянул ей письмо первого рыцаря Илтирии.
Феодора закатила глаза.
– Я спросила, вы ничего не хотите мне сказать? А это, - она небрежно указала пальцем на бумагу.
– Потом.
И тут Виль увидела, как снова изменились зрачки у Хаториана. Он покраснел, смутился и кивнул, взяв ее за руку, а губы расползлись в улыбке. Подался вперед и весь вдруг засветился золотом, словно солнце из-за тучи вышло.
– Мы...
Брови Феодоры шевельнулись, королева - мать взглянула в глаза Виль и спросила:
– Это так?
– Так, - прошептала она, хоть ни слова не было сказано, девушка понимала, что хочет услышать королева.
Феодора вздохнула, прикрывая глаза, а потом подошла к Виль. Взяла ее лицо в ладони, смотрела в глаза несколько секунд, губы чуть подрагивали. Проговорила:
– Я не ошиблась в тебе, девочка. Спасибо... (1d3ed)
– Ну что вы...
– совсем уж засмущалась Виль.