Седьмой свиток
Шрифт:
— Мы никогда не узнаем, сделал эту шахту Таита или это природный сток воды, если не исследуем ее с соответствующим оборудованием.
— О чем ты говоришь? — удивилась Ройан.
— Я говорю об акваланге. Хотя используемые на флоте аппараты гораздо компактнее и легче, их нельзя использовать на глубине свыше тридцати футов, что эквивалентно давлению в одну атмосферу. После этого чистый кислород становится смертельным. Ты когда-нибудь ныряла с аквалангом?
— Да, — кивнула Ройан. — Когда мы с Дурайдом проводили медовый месяц на курорте на Красном море. Я взяла несколько уроков и три-четыре раза поплавала в открытой воде, но спешу тебя заверить — экспертом себя не считаю.
— Обещаю не отправлять тебя в сток, — улыбнулся Харпер, — но, полагаю, мы нашли довольно свидетельств как в могиле Тануса, так и в заводи Таиты, чтобы перейти ко второй стадии операции.
— Нам придется вернуться с куда большим запасом оборудования и помощниками. Но на этот раз тебе не удастся представиться охотником-любителем. Какой предлог для возвращения мы придумаем, чтобы эфиопские бюрократы не слишком встревожились?
— Ты говоришь с человеком, который наносил неофициальные и неодобряемые визиты двум весьма милым парням — Каддафи и Саддаму. Эфиопия по сравнению с этими поездками кажется воскресным пикником.
— А когда начинаются ливни в горах? — неожиданно спросила Ройан.
— Да! — Николас посерьезнел. — Это ключевой вопрос. Стоит только посмотреть на отметки высокого уровня воды в бассейне Таиты, чтобы представить, как выглядит река в период паводка. — Он полистал ежедневник. — К счастью, у нас еще есть время. Не много, но достаточно. Придется довольно быстро шевелиться. А начать работать над второй частью операции я смогу только дома.
— Значит, пора собираться?
— Да, пора. Но очень обидно, проделав такой путь, не воспользоваться сполна тем, что мы уже здесь. Думаю, можно потратить еще несколько дней на проверку моих идей о заводи Таиты. Возможно, это поможет нам по возвращении.
— Командуй.
— Как приятно слышать от леди такие слова.
— Наслаждайся, — сладко улыбнувшись, посоветовала Ройан. — Это может быть первый и последний раз. — После этого она снова посерьезнела. — А какие у тебя идеи?
— Все, что поднимается, должно спускаться. А все, что входит, должно выходить, — загадочно сказал Харпер. Затем пояснил: — Вода, втекающая в шахту с такой силой, должна куда-то течь. Если только эта подземная система и так не впадает в Нил… Но скорее всего где-то есть выход на поверхность, и мы его найдем.
— Продолжай.
— Ясно одно. Никто не сможет попасть в сток бассейна. Там смертельное давление. Но если мы найдем выход, то сможем забраться с другого конца.
— Чудесная возможность. — Ройан покачала головой и повернулась к спутниковой фотографии.
Николас обвел монастырь кружочком. Он также отметил место, где река протекает через ущелье, хотя оно было слишком узким и заросшим, чтобы даже с помощью хорошего увеличительного стекла его можно было разглядеть.
— Здесь река входит в каньон. — Она указала точку. — А здесь долина, по которой ведет дорога. Так?
— Так, — кивнул Харпер. — К чему ты клонишь?
— По пути сюда мы заметили, что долина могла некогда быть руслом реки Дандеры, которая, кажется, проложила новый путь через каньон.
— Верно, — согласился Николас. — Я слушаю.
— Местность в этом районе сильно понижается в направлении Нила, так? Что ж, если ты помнишь, мы пересекали еще один, меньший, но довольно заметный ручей по пути к сухой долине. Казалось, что он вытекает откуда-то на восточной стороне оврага.
— Хорошо, я с тобой согласен. Ты предполагаешь, что ручей начинается в нашем стоке? Ты маленькая хитрюга, верно?
— Я извлекаю выгоду из твоего гения, — скромно опустила глаза Ройан, бросив взгляд из-под ресниц. Она дурачилась, но ресницы у нее были длинные, густые и загнутые, а глаза — цвета жженого меда с золотыми крапинками в глубинах. С такого близкого расстояния они смущали Николаса.
— Почему бы нам не посмотреть на ручей? — предложил англичанин, поднимаясь.
Николас сходил за сумкой с фотоаппаратом в свой домик, а когда вернулся, Ройан уже была готова отправиться в путь. Но она оказалась не одна.
— Вижу, ты решила захватить с собой компаньона, — обреченно заметил Николас.
— Если только у тебя не хватит сил отослать его прочь. — Ройан ободряюще улыбнулась Тамре, который стоял с ней рядом, растянув губы. Он тряс головой и обнимал себя за плечи, испытывая настоящее счастье от соседства со своим идеалом.
— Хорошо. — Николас сдался без борьбы. — Пусть маленький чертенок идет с нами.
Тамре поскакал по тропе перед путешественниками. Грязная шамма хлопала по длинным тощим ногам мальчика. Он распевал псалмы по-амхарски и каждые несколько минут оборачивался, чтобы убедиться, что Ройан еще идет следом. По долине было нелегко подниматься, а полуденная жара лишала сил. Хотя на Тамре она, казалось, не влияла, двое его спутников совсем вспотели. На рубашках появились темные пятна, когда они добрались до места, где ручей стекал в долину. Путники с облегчением присели в тени акаций, и, пока суть да дело, Николас принялся изучать склон в бинокль.
— Ну, как поживает прибор после того купания? — спросила Ройан.
— Водонепроницаемый. Десять баллов герру Цейсу.
— Что ты там видишь?
— Не много. Кусты слишком густые. Прости, но придется подняться наверх.
Они вылезли из тени и начали взбираться по склону на ярком солнце. Ручей представлял собой серию каскадов; у подножия каждого был прудик. По берегам росли кусты, пышные и зеленые благодаря близости к воде. Над ними летали тучи черных и желтых бабочек, а черно-белые трясогузки бродили взад-вперед по заросшим зеленым мхом камням, раскачивая хвостом, как метроном иглой.
Примерно на середине склона путники остановились возле одного из прудов передохнуть. Николас использовал свою шляпу как мухобойку, чтобы оглушить коричнево-желтого кузнечика. Он швырнул насекомое в пруд, и пока оно слабо барахталось, со дна поднялась длинная черная тень.
Небольшой вихрь в воде, зеркальная вспышка чешуйчатого живота, и кузнечик исчез.
— Десяти фунтовая, — загоревал Николас. — Почему я не захватил удочку?
Тамре присел на корточки рядом с Николасом на берегу пруда, а потом неожиданно вытянул руку вперед. Почти сразу одна из кружащихся бабочек опустилась на его палец и сидела на нем, легонько покачивая черно-желтыми крыльями. Взрослые уставились на мальчика в удивлении. Казалось, будто бабочка прилетела на его зов. Тамре засмеялся и предложил крылатую красавицу Ройан. Та вытянула руку, и он пересадил великолепное насекомое на нее.