Седьмой уровень
Шрифт:
— Ну тогда вы точно обознались. Мы практически не держим у себя больных. Только в исключительных случаях.
— Да?.. Неужели? Странно, такое вместительное здание…
— Это потому, что доктор здесь живет. Впрочем, его семья живет отдельно.
У Футады развязался язык. Вероятно из-за того, что Эцуко была с Юкари. Как можно заподозрить в дурных намерениях мамашу с ребенком!
— Но возвращаясь к прежнему разговору, вы правда не знаете? Молодая девушка. Очень красивая, зовут — Мисао Каибара.
Немного подумав,
— Не помню. Сейчас среди наших «особых» пациентов, кажется, есть молодая девушка, но говорят, она дочь знакомых доктора.
У Эцуко перехватило дыхание. Она крепко схватила за руку стоящую рядом Юкари.
— Вы ее видели?
Наконец-то у Футады зародились подозрения.
— Почему вы об этом спрашиваете?
В это время Юкари закричала:
— Мама!
Обернулась — прямо перед ней стояла медсестра. Стояла, перегородив путь к выходу.
— Кто вы? — строго спросила она. Чистая, как стена, надраенная мочалкой с порошком, холодная, с узкими губами, прямыми, как лезвия бритвы.
— Ах, простите. Заболталась.
Эцуко начала отступать, как вдруг Юкари громко заплакала:
— Мама, мама! Пойдем домой! Ненавижу больницы! Здесь делают уколы!
Эцуко отстранила медсестру.
— Да, дорогая, пойдем домой. Извините, что вас побеспокоила!
Выскочили наружу. Пройдя несколько шагов, остановилась. Никто их не преследовал.
Эцуко посмотрела вверх на окна клиники. На некоторых были опущены жалюзи, другие распахнуты настежь.
Эцуко понизила голос:
— Юкари, одна, последняя просьба.
— Что теперь?
— Покапризничай! Чтобы мама рассердилась. Хорошо?
Едва поняв, что от нее требуется, Юкари принялась ломать комедию.
— Ты же обещала сводить меня на фестиваль мультфильмов! Сказала, что мы увидим Дораэмо-на! Мама — обманщица!
— Тебе нельзя, у тебя болит живот!
Эцуко старалась кричать как можно громче. Набрав воздух в легкие, повернувшись вполоборота к зданию клиники, собрав волю в кулак, завопила:
— Мисао! Что ты себе позволяешь!
Получилось довольно громко. Прохожие оборачивались.
— Дрянная девчонка!
— Знать не хочу никакой Мисао!
— Мисао для меня умерла!
— Будешь дерзить, брошу на улице! Мисао!
Повторяя «Мисао, Мисао», Эцуко поглядывала в сторону клиники. Если Мисао там, она наверняка услышит. Услышь меня, дай мне знак, Мисао!..
В этот момент жалюзи в крайнем окне на четвертом этаже слегка задвигались. Показался человеческий глаз. Кончик пальца.
Мисао?
Открылась парадная дверь, выбежала строгая медсестра. Резко схватила Эцуко за руку. Эцуко, не уступая, стряхнула ее руку.
— Что вы делаете?
— Не видите, ребенок не слушается!
Точно получив знак, Юкари прекратила комедию и бросилась бежать. Эцуко устремилась за ней. Пересекли автостоянку и оказались на улице. Эцуко нагнала
Остановились только, когда выбежали на людную улицу и впереди замаячил универмаг, возвышающийся над вокзалом «Синдзюку». Обе истекали потом.
— Ну, мама, ты даешь! — проговорила восхищенно Юкари.
— Давай позвоним деду.
По-мужски, тыльной стороной руки вытирая потный лоб, Эцуко объявила:
— Я выведу их на чистую воду! Я уверена, Мисао — там.
Юкари подбежала к телефонной будке.
— Если надо устроить засаду, дед — профи. Или — уже бывший профи?
36
Бывших профессионалов не бывает.
Работа шофера в редакции газеты не ограничивается обязанностью перевозить корреспондентов. Порой приходится участвовать в слежке, сидеть в засаде. Ёсио занимался этим на протяжении сорока лет.
Выслушав Эцуко и Юкари, он немедленно приступил к разработке плана действий. Выглядел он совершенно спокойным. Только громкий голос, как обычно, выдавал внутреннее волнение.
— Нечего думать о том, чтобы пробраться в клинику в дневное время. Я буду караулить возле здания до наступления темноты, а вы тем временем переоденьтесь, подкрепитесь и подготовьте машину. Залейте полный бак.
— Зачем?
— Не исключено, что после вашего визита, те, кто удерживают Мисао, решат переместить ее в другое место. В этом случае возможны два варианта — либо они постараются сделать это как можно быстрее, чтобы упредить действия с нашей стороны, либо дождутся ночи.
Однако все те часы, что Ёсио вел наблюдение, бродя поблизости от Клиники Сакаки, было тихо. И жалюзи на окне оставались неподвижны.
Тем временем Эцуко заправила машину и припарковала ее возле жилого дома по соседству с клиникой, так чтобы в случае необходимости можно было отъехать без задержки.
Юкари немного поспала, устроившись на заднем сидении. Эцуко тоже передохнула в машине около часа. Купила в ближайшем магазине одежду для себя и Юкари. Переоделась в майку и штаны. Собрала волосы в пучок и закрепила на затылке. Она была уверена, что с новой прической и в новой одежде люди из клиники, видевшие ее только мельком, вряд ли узнают ее издалека.
Покончив с этим, она посменно с Ёсио стала вести наблюдение за клиникой.
Время шло, но все оставалось по-прежнему. К вечеру улицу заполнили женщины, нагруженные сумками, с наступлением сумерек их вытеснили мужчины в костюмах, возвращающиеся с работы домой.
В Клинике Сакаки все было тихо, никто не входил и не выходил.
В десять часов погас свет над парадным входом. Ёсио и Эцуко продолжали наблюдение, прячась за электрическим столбом, делая вид, что звонят по телефону из табачной лавки, бродя по улице взад и вперед. Десять тридцать, одиннадцать, одиннадцать двадцать…