Сегмент Лунны
Шрифт:
– Сэр, это кожа убитого животного на вас? – с тревогой спросил Оз.
– Что? – ужаснулся я, ощупывая кожаную куртку.
Это невозможно, Эйдис не могла так поступи…
– Ха-ха! – раздался роботизированный смех в динамиках. – Сэр, вы снова забыли, что наносканер воссоздает физические предметы без использования какого-либо сырья для этого, – смеялся Оз.
– Это не смешно, – возмущался я.
Действительно, Оз второй раз подтрунивал надо мной с наносканером. В первый раз это была органика, мне выслали оружие одного племени из другой галактики для изучения. Это племя изготавливало копья из шипов, которые были на спине животного, похожего на мамонта. Местные аборигены не доверяли чужакам, и заполучить образец оружия было непросто, так как завоевание их доверия являлось длительным процессом.
– Сэр, вам к лицу этот образ, – оценил Оз.
– Спасибо.
– Я выявил самые распространенные языки по возрастанию, думаю, вам пятидесяти земных языков хватит? Это на всякий случай, страховка для контакта с другими людьми, хоть вы и знаете язык, на котором разговаривает Алекс.
– Хорошо, подключи меня к «Разуму», – ответил я.
Я сел в свое кресло. Сбоку из пола ко мне протянулась механическая рука, полностью обхватив мое правое запястье. Я почувствовал неожиданный резкий укол, после которого моя рука полностью онемела. Во всю высоту кабины отобразилась голограмма моего мозга.
– Загружаю, сэр.
Это была электронная искусственная нейронная сеть. Здесь можно было увидеть мои данные. Сюда я мог полностью загрузить весь свой разум и буквально жить там, как это сделала Эйдис, и так же обратно загрузить себя в тело. Но тогда я стал бы другим. Это был отдельный мир. Я знаю многих, кто живет в нем, получая множество знаний, обмениваясь информацией вне зависимости от местоположения физического тела. Как и в материальном мире, там так же присутствуют межгалактические границы, в пределах которых действуют свои правила, однако пересекать границы безопаснее и легче, чем физически, находясь в теле. Как и здесь, там тоже есть сотрудники Гроуп, не допускающие угрозы мирному населению. Мой мозг по моему желанию был защищен и находился в «облаке», то есть его не существовало там, пока я не решу полностью загрузить себя туда.
– Загрузка языков завершена, – отчетливо произнес Оз.
Механическая рука отцепилась от моей руки, спрятавшись обратно в отсек под кресло, сенсорный экран с изображением моего мозга пропал.
– Сэр, может, вы возьмете с собой оружие оверно? Судя по данным этой Земли, люди здесь жестоки.
– Ни в коем случае. Что бы ни было, нельзя поддаваться их агрессии, – ответил я. – На крайний случай я возьму с собой щит. Обратно я буду возвращаться не один, так что использую не ДНК-телепортатор, а общий.
ДНК-телепортатор был безопасен во всех смыслах, единственные его неудобства – расчет только на одного и потеря сознания. При использовании общей телепортации легко расшифровать координаты перемещения в сравнении с телепортатором ДНК, тем, которым я пользовался ранее. Отследить перемещение этого телепортатора невозможно, ты просто находишься одновременно во всех точках вселенной, где находится этот телепортатор.
Пройдя в оружейную комнату, где было множество оружия оверно от кастета, похожего на тот, с которым я сражался на Арене, до крупнозарядного энергетического стрелкового оружия, я взял компактный электромагнитный щит. Он напоминал рукоятку ножа, при активации которой вокруг тебя создавался кругообразный щит. Я также взял бластер, обезвреживающий противника током, и телепортатор, похожий на маленький шарик размером с ладонь. Этот шар считывает информацию с ладони при его сжатии и открывает доступ к телепортации тем, кому он разрешен.
– Желаю вам удачи, сэр! Укажите эти координаты на телепортаторе. – Над одним сенсором высветилась голограмма с данными. – Будьте осторожны, – провожал Оз.
– Спасибо, я скоро вернусь.
Шар в руке раскрылся, в центре находился маленький сенсор, на котором я ввел данные с голограммы. После чего появился портал, в который я вошел.
VI
Наутро голова разрывалась от похмелья – самое паршивое чувство после ночного кутежа. Вдобавок онемевшие пальцы на правой руке. У Алекса такое бывает после драки. Двадцать лет назад, приключись такое, таблетка и газировка рассеяли бы туман в голове юного здорового парня, который отправился бы продолжать веселье, а то и с легкостью прямиком на работу, как это бывает с молодыми людьми. В свои сорок с лишним лет Алексу все тяжелее давалось похмельное утро, как и большинству людей в таком возрасте, несмотря на то что жизнь только начинает набирать обороты. Можно представить огромный молот, который бьет тебя по голове, как только ты открываешь наутро глаза. Вдобавок к этому ты терпишь омерзительный привкус во рту, сухость, будто всю ночь глотал горячий песок. И единственное спасение, цель жизни в настоящий момент, счастье и удовлетворение – это посещение туалета, пол-литра воды и, наконец, выкуренная сигарета с чаем или кофе, а можно смочить горло и алкоголем, и тогда целый день окончательно будет испорчен.
Отнюдь Хэмптон не провалялся целый день, отсыпаясь до обеда. Встав рано утром, как это полагается человеку с боевой сноровкой, смахнув паршивое утреннее состояние, он направился прямиком в уборную. Ноги были словно ватные, ныли, и их сводило. С трудом перебирая ими по коридору, Алекс заметил сидящих на кухне Анну и Кэтрин. Обе сидели за столом и завтракали. Кэтрин манерно, держа маленькую чашку указательным и большим пальцами, оттопырив остальные, медленно пила кофе, сидя в деловом костюме. На проходившего мимо мужа она не обратила никакого внимания, пристально наблюдая за взглядом дочери. Анна, напротив, услышав шаги отца в коридоре, хотела проявить какую-нибудь реакцию. Почувствовав на себе пристальный взгляд матери, она застеснялась, растерянно отвернув голову в сторону окна. Кэтрин вовсе не хотелось, чтобы дочь первая заговаривала с отцом и желала ему доброго утра.
Вернувшись из уборной, Алекс молча вошел на кухню, заметив, как тщательно от него отводят взгляды его жена и дочь. Он набрал воды из кулера и глядел прямо перед собой, собираясь с мыслями. Алекс полностью осознавал свою вину, оттого ему становилось еще неприятнее. Вдобавок к внутреннему паршивому состоянию он чувствовал стыд перед дочерью.
– Прости меня, – тихо сказал Алекс после минутного молчания, со страданием посмотрев в глаза дочери.
Анна, ожившая после обращения к ней отца, почувствовала облегчение, сопровождающееся интересом и свободой в своих действиях. Слегка улыбаясь ему, чувствуя полный уход из-под контроля матери, она с добротой посмотрела на него своими большими глазами.
– Все в порядке, пап, – ответила она. – Ты как? – спросила она.
– Бывало и лучше, – отшутился Алекс.
Алекс сразу же почувствовал внутреннюю связь с дочерью, облегчающую и успокаивающую его душу. Кэтрин же продолжила молча сидеть, оставшись без поддержки дочери. Она предпочитала не вступать в оживленную беседу, напряженно вслушиваясь в каждое слово, будто имеющее огромный смысл. Она ждала, когда муж останется с ней наедине. Она чувствовала, что ей нужно с ним поговорить, понимая, что нельзя больше прятаться за дочерью.
Той ночью, когда Джиро приволок Алекса домой, Кэтрин была в бешенстве, смотря на пьяное безвольное тело мужа. Она всячески его ругала, унижала перед его другом. Джиро просил ее успокоиться, но Кэтрин затыкала его, говоря о том, что лучше бы он бросил его на улице. Узнав от него еще и то, что Алекс не обошелся без драки, она рассмеялась.
«Посмотри на этого героя, – говорила она Джиро. – Что сейчас он может сделать, кроме как слюнявить диван?»
Узнав же, что он подрался со Стивом, и причину этой драки, она моментально охладила свой пыл и покрылась стыдливой краской.