Сегодня и завтра
Шрифт:
В 1919 году нам пришлось завести в Гайленд-Парке магазины, так как с наших рабочих лавочники брали несоразмерные цены, и хорошая заработная плата оказывалась бесполезной, так как рабочие не могли получить товары по их настоящей стоимости. Сначала мы завели мелочные лавки и аптекарские магазины, но теперь мы имеем также мясные лавки, лавки для продажи одежды и обуви и лавки, продающие топливо. Всего мы имеем 10 магазинов; обороты их достигают 100 миллионов в год, причем цены в среднем на 25% ниже рыночных. Магазины отпускают товары только нашим рабочим и служащим и строго придерживаются принципа расплаты наличными. Мы продаем только первоклассные продукты, из которых некоторые поступают с принадлежащих предприятию земель. Значительное количество хлеба печется из муки, для которой зерно было взращено на наших фермах и перемолото на наших мельницах. Уголь, кокс и брикет поставляются из наших собственных шахт.
Проблема участия рабочих в прибылях предприятия представляет немало затруднений. Мы изобрели план особых инвестиционных сертификатов, который, по-видимому, оказался практически целесообразным. Выпускаемые нами сертификаты равняются каждый 100 долларам и не могут быть продаваемы или передаваемы другим лицам. Рабочие оплачивают их частями и получают по ним 6%, причем, однако, норма эта может быть повышена по решению Совета Директоров. Иногда наш Совет доводил высоту процента до 14. Вложенные рабочими капиталы составили 22 миллиона долларов.
Но это всё детали, второстепенные по сравнению с заработной платой. Никакие услуги, оказываемые фирмой рабочим, не заменят ее повышения. Наш принцип требует, чтобы выплачивалась наивысшая заработная плата, ибо иначе нельзя повысить покупательную силу.
Работа индивидуального рабочего по необходимости должна состоять из однообразных операций, ибо в противном случае он не достигнет той не требующей никакого усилия быстроты, которая создает низкие цены и высокую заработную плату. Как уже указывалось в книге «Моя жизнь и мои достижения», некоторые из наших операций чрезвычайно монотонны, но ведь зато монотонностью отличаются и многие умы: есть немало людей, которые желают зарабатывать себе средства к существованию, ни о чем не думая, и для этих людей операция, не требующая работы мысли, является желанным благом. Но у нас есть масса операций, требующих мозговой работы — мы ведь всегда ищем людей с хорошо устроенными мозгами; и люди с головой на плечах не долго остаются на работе, связанной с однообразными операциями.
Мы проделывали много опытов на наших заводах, но не нашли, чтобы однообразная работа вредила рабочему. Она, по-видимому, даже в большей степени способствует физическому и духовному здоровью, чем работа, связанная с меняющимися операциями. Если бы рабочим не нравилась работа, они бы уходили с наших предприятий. В 1913 году на заводе в Гайленд-Парке в месяц уходило в среднем 31,9% рабочих. В 1915 году мы ввели минимальную ставку в 5 долларов, и процент уходящих понизился до 1,4%. В 1918 году, когда рабочие повсюду были охвачены брожением, процент этот поднялся до 5,2, в настоящее же время он составляет 2%. На заводе при реке Рудж работает 60 тысяч человек, из которых ежедневно уходит и поступает только около 80 человек. В настоящее время рабочие оставляют место по большей части вследствие болезни или вследствие того, что их рассчитывают за ничем не вызванное и многократное непослушание.
Чтобы полностью осуществить принцип высокой заработной платы, общество должно быть избавлено от непроизводительных элементов. Хорошо организованная крупная промышленность не может выполнять свое дело без однообразной работы; но такого рода работа не только не представляет угрозы для общества, а, наоборот, дает возможность участвовать в производстве престарелым, слепым и инвалидам. Она устраняет все те ужасы, которые связаны со старостью и болезнью. Кроме того, она создает новые и лучшие места для людей, слишком развитых для того, чтобы заниматься однообразными операциями.
Нам нужно не меньше, а больше творцов, чем когда бы то ни было.
Система эта является универсальной. Это доказывается многочисленностью наших заводов и филиальных отделений, разбросанных почти по всем частям земли. Этому предмету будет посвящена одна из дальнейших глав.
Глава 14. Значение механической силы
В Армении 10 наших тракторов, ввезенных Комитетом помощи, распахали 1000 акров в 11 дней. Для этой работы потребовалось бы 1000 быков и 500 рабочих, а в местности этой не было ни тех, ни других.
Во французском Марокко берберы до сих пор молотят хлеб, ударяя голыми ногами о мешок, где положен небольшой сноп. При таком способе три человека вымолачивают в час около двух бушелей. Молотилка, приводимая в движение трактором, вымолачивает 90 бушелей в час, т.е. в один час машина вырабатывает столько же, сколько могли бы намолотить ногами 135 человек.
Несмотря на огромные площади пригодной для запашки земли, в России часто бывает голод. Причиной его является то, что сельскохозяйственное население, вследствие примитивности методов работы, не может произвести достаточного излишка, за счет которого кормились бы города и пораженные засухой области. При настоящих условиях страны излишка этого нельзя было бы перевезти, если бы даже он имелся в наличности. Когда советское правительство попросило у нас помощи, мы посоветовали ему покупать сначала не тракторы, а автомобили, для того чтобы усовершенствовать средства транспорта. Уполномоченные Советской России последовали нашему совету. Впоследствии они купили и тракторы, и в настоящее время в СССР имеется в работе от 16 до 20 тысяч тракторов. По русским подсчетам, один трактор выполняет работу 100 волов и 50 людей. Но фактически получаемая экономия еще больше, так как содержание одних только волов поглотило бы значительную часть собранного урожая. Крестьяне легко обучаются управлению механизмом. Русская крестьянская молодежь смотрит на сельскохозяйственные машины почти с романтическим восторгом.
Официальные испытания тракторов в Англии показывают, что, при учете всех решительно факторов, тракторная запашка оказывается в полтора раза дешевле конной запашки.
В Греции для оживления сельского хозяйства также прибегли к трактору. В настоящее время вряд ли имеется страна, где бы не было хотя нескольких тракторов.
Что же все это значит? Во многих частях Европы и Ближнего и Дальнего Востока крестьяне так бедны, что мы не можем себе даже составить об этом представления. Самые горькие наши бедняки — даже бродяги на больших дорогах — располагают большими благами и большим комфортом, чем большинство этих крестьян. Даже те из американских граждан, которые не умеют или не хотят зарабатывать себе на жизнь, не в состоянии дойти до такой бедности, которая характеризует крестьян и кули.
Причина этого заключается в чрезвычайно большом распространении среди американского населения механической силы, под благотворное воздействие которой невольно подпадают даже самые ленивые элементы. При этом мы пользуемся лишь небольшой долей имеющейся у нас механической энергии и во многих случаях пользуемся ею неэкономно. Впрочем, на этом мы более подробно остановимся ниже.
Нужно подчеркнуть один основной факт. Америка употребляет во много раз больше механической энергии на душу населения, чем какая-либо другая страна. На наших заводах мы пользуемся механической энергией еще в большей степени. Факты эти показательны и причины их понятны. Но еще более показательным является то, что мы тратим на транспорт гораздо более энергии, чем на производство. По подсчетам, скорее преувеличенным, чем преуменьшенным, общее потребление механической энергии в промышленности составляет 50 миллионов лошадиных сил, между тем как к 1 декабря 1925 года общая энергия автомобилей и тракторов, произведенных одной только нашей компанией, составила 292.007.030 лошадиных сил. Конечно, не все из этих автомобилей и тракторов продолжают служить, но, по всей вероятности, более 80% находится в действии; к их энергии следует прибавить энергию, доставленную прочими производителями автомобилей и тракторов, а также энергию, развиваемую железными дорогами.
Дешевый и удобный транспорт приводит к чрезвычайно важным последствиям. Еще недавно человек с небольшими средствами жил и умирал, не уезжая дальше ста миль от места своего рождения. Его образ жизни немногим отличался от образа жизни его отцов и дедов. В большей части мира такое положение продолжает существовать и по сей день. Но не так обстоит дело в Америке. На принадлежащих рабочим автомобилях, стоящих у ворот почти каждого большого завода, можно видеть штампы почти полдюжины штатов. Огромная роль путешествия в интеллектуальном образовании человека неоспорима. Раньше путешествовать могли только зажиточные люди, а теперь путешествовать могут все. Границы наших штатов не имеют никакого значения, и война между отдельными штатами была бы невозможна уже по одному тому, что изолированных штатов со своеобразным укладом жизни и с особыми интересами более не существует. Новой гражданской войны в Америке не может быть. Если бы Европа имела дешевые и легкие средства транспорта, то существующие ныне искусственные барьеры между странами быстро исчезли бы, потому что они оказались бы для каждого невыносимой помехой.