Шрифт:
Храмов В.И.
Сегодня - позавчера 3.
Пердупреждение.
Атеншин!
В наличии: русский попаданец, мегакрутой как всегда, песни, промежуточный патрон, командирская башенка, советы Сталину "Как нам обустроить мир", псевдофилософия, мистика, пафос и превозмогание, метеоритные осадки по кустам в виде роялей, а также многое другое. Ахтунг! Множество ошибок, неточностей и нелогичностей. Эксперты одобрят. Шутки в стиле Петросняна, сопли, и самокопание и квасной (клюквенный) патриотизьм также присутствует. Личностям со слабой психикой, дерьмократам, либерастам, шовинистам и прочим особям с нетрадиционной моральной, этической и психологической ориентацией категорически не рекомендуется.
Сегодня.
Тук-тудук - тудудух! Прогремел полувагон по соседнему пути, пересчитав колпарами все стыки стрелочного перевода. Вот, блин, жара! Солнце нещадно палило. Прокалённый воздух маревом колыхался на месте. Ни дуновения ветерка. А тенёчка тут, на "горке", и не было никогда. Вода в канистре была тёплой и нисколько не помогала. Тут же всё выпитое выступило потом, заливало глаза, разъедая их. Одежда, горячая, пахнущая глажкой утюгом, стала жёсткой от впитанной соли пота. И снять нельзя. Так и жарься в рабочих ботинках, плотных синих рабочих штанах, в оранжевом сигнальном жилете.
Выпил третью кружку, четвёртую вылил в кепку, поболтал - прокалённый хэбэ выцветшей бейсболки не хотел впитывать воду. Да так с водой и напялил на голову.
– Ух, гля, хорошо!
– Да, на пять сек. Потом хуже будет. Ну чё, за водой сходим?
– Максим жадно затягивался сигаретой.
– Ну её! С кем другим сходи. Ты же знаешь - я тяговая животина, не беговая.
– Ну, как хочешь. Я один пойду. А то опять Князь в истерику впадёт, заплюёт, если с собой кого возьму. Тады - засыпай.
Я пожал плечами. Укладка стрелочного перевода завершалась. Князев, руководитель работ, заканчивал выгрузку щебня - балласта на уложенную стрелку. Бригада, обречённо понурившись, старательно делали вид, что не понимают, что надо дальше делать, как-то по-тараканьи, прятались от глаз Князева, по-детски наивно надеясь, что пронесёт. Устали. Очень устали. Ещё сильнее давило осознание того факта, что твоя зарплата никоим образом не зависит от нагрузки. По техпроцессу эту работу должны выполнять 16 человек, нас 9. И думаете зарплата 16 разделят на нас, девятерых? А вот хер ты угадал! И если прошлындаешь где-нибудь целый день - зарплата опять та же. Откуда возьмётся усердие?
На меня вдруг напало чувство, что всё это уже было. Дежавю. Или как-то так. Я по-французски не очень. Чувство столь яркое и явственное, что я забеспокоился - с чего бы это? Может, я перегрелся, "отлетаю"? Да, стопудово, так и есть. Просто перегрелся, вот меня и "плющит".
Я взял свою лопату, облокотился на неё, закурил.
– Заполняем шпальные ящики!
– раздался надтреснутый голос. О, вот и мастер нарисовался. Голосок-то сел.
Блин! Всё это уже было! Сейчас он с Морячком сцепиться до душевных "посылов". А потом с Гусёнком. Гусёнка менты загребут.
Я бросил лопату, пошёл в закуток башмарей.
– Князь идёт!
– громко зашептал я в окно. Вот и Гуси вылетели, испуганно озираясь.
– Всё шутишь?
– мрачно спросил Игорь.
– Нет. Жара. Развезёт вас, проблем наживёте. А вас уже ищут. Пойдём.
Обречённо поплелись за мной. Я за ними было пошёл, но мне вдруг резко поплохело. Я сел на корточки, голова закружилась, в ней крутились образы будущего, прошлого. Лица живых, убитых. Я ВСПОМНИЛ ВСЁ!
– Мастак, ты чё?
– это Игорь. Увидел переживает. Я уже не мастер в этой бригаде, но Игорь продолжал звать меня Мастаком.
– Жара, Игорь, поплохело что-то. Щас пройдёт, - ответил я ему. А у самого перед глазами стоял стол в подвале морга, накрытый зелёной клеёнкой.
– Мне надо идти!
– я резко поднялся.
Игорь даже отшатнулся.
– Куда?
– Не знаю пока, - ответил я ему, - Князю скажи, что я уволился.
– Охренел?
– Нет, не охренел.
– Перегрелся? Чёкнулся?
– он схватил меня за желтуху.
Я резко повернулся к нему.
– Ради чего ты живёшь, Игорь?
– Ты чё, Витёк? Ты серьёзно?
– Как никогда, Игорь! Для чего? У тебя есть что-либо, за что ты готов, не раздумывая, жизнь отдать? В полный рост пойти на пулемёт?
– Вот это тебя торкнуло!
– усмехнулся он, пытаясь перевести всё в шутку, но глаза остались серьёзными, даже какими-то протрезвевшими.
– А у меня есть ради чего жить, - на полном серьёзе ответил я, - И я больше не буду жить просто так! Гля, надо было оказаться ТАМ, чтобы понять, как дёшево я прожигал жизнь!
– Где - там?
– тихо спросил Игорь.
– Там. Слушай, мне больше некогда. Прощай, Игорь!
– Я бы тоже хотел быть "Там", - вдруг сказал он, - чтобы было за что умирать. Чтобы жить захотелось.
Он отвернулся, сел на трубу пневмопочты, закурил, горестно уронив голову с копной соломенных волос.
М-да!
Но! Я уже опаздываю!
Подошёл к своей сумке, с ненавистью сорвал желтуху с себя, бросил под ноги, плюнул, растоптал. Давно мечтал. Водрузил сумку на плёчо, продемонстрировал, с недоумением смотрящим на меня, мастеру и Князю средний палец руки и пошёл через пути.
Достал телефон, зажёг экран, чтобы увидеть время. Так, у меня 6 часов. Что делать?
Вариант 1: забрать своих домой. Вариант самый простой. А как показывает жизнь - самый простой не значит, что самый лучший. Прорабатывали ЕЁ и меня основательно, а значит и долго. Это не экспромт. А проработанная операция. Тут сразу же опять встал вопрос - почему именно мы? Чем мы другие, ради чего столько усилий? Если ради почек-селезёнок - то есть варианты и попроще, чем я и моя жена. Тот же результат при меньших усилиях. Они же развернули многоступенчатую комбинацию с прикрытием и отсечением хвостов, будто я не путеец, а офицер ФСБ не мелкого калибра.