Шрифт:
Глава первая
Зоя бродила по пустому дому, прощаясь с остатками вещей, со стенами, в которых прошла вся её жизнь.
Мебель она отдала по объявлению, всё вывезли ещё утром. А вот бытовую технику, швейную машину, книги, старые пластинки, проигрыватель, старинный самовар и посуду должна была забрать Ольга. Ольга была движущей силой волонтёрского движения в их городе. Она помогала нуждающимся, организовывала уборки территории и создала музей старины. Сейчас Зоя ждала только Ольгу. Собственная сумка была собрана давно.
Зоя включила проигрыватель
…Возвращаются все,
Кроме лучших друзей,
Кроме самых любимых
И преданных женщин…
Слушая хриплый волевой голос, Зоя подумала, что она очень преданная женщина, но совсем не любимая. И да, она не вернётся.
Дед переписал на неё дом ещё при жизни, и взял с неё слово, что как только его, деда, не станет, Зоя продаст дом и начнёт новую жизнь. Вчера она провела сорок дней по деду. Дом продан. Скоро приедет Ольга на грузовой газели, и всё… Здравствуй, новая жизнь!
Всё-таки она решила позвонить Диме. Они встречались почти два года, и она любила его, но три месяца назад он заявил, что им пора расстаться. Он встретил другую.
— Да, — настороженный голос ворвался в тишину дома.
— Привет, Дим! Звоню попрощаться. Я уезжаю, насовсем, — она звонила ему впервые за три месяца, голос вдруг задрожал, а ладони вспотели. Она вытерла руку о кофту, перехватила телефон.
— Ну пока, бывай, — недоуменно и равнодушно ответил он. Ему было всё равно.
На что, собственно, она надеялась?
— Ну пока. Желаю тебе счастья, Дима! — она нажала отбой, телефон всё-таки выскользнул и упал. Зоя прижала кулаки к глазам.
…Она ехала в Казань в общем вагоне; место было хоть и сидячее, но очень комфортабельное. Глядя невидящим взглядом в окно, за которым сгущались сумерки, Зоя думала о том, что ей предстоит знакомство с собственной матерью. Вот как-то так.
Зоя все свою сознательную жизнь (а ей исполнилось двадцать пять) была уверена, что её родители погибли в автокатастрофе. Её вырастили бабушка и дед. Бабушки не стало пять лет назад, деда — около полутора месяцев назад. И только после смерти деда Зоя нашла в его шкафу шкатулку. Уходя, дед ей несколько раз говорил об этой шкатулке, очень настаивал, чтобы она первым делом нашла её и всё прочитала.
В шкатулке хранились награды бабушки и деда, всю жизнь служивших в органах. Кроме того, обнаружилась "книжка" с валютным вкладом на имя Зои — дедушка и бабушка копили ей на будущее. Деньги, вырученные за дом, Зоя положила на этот же вклад, а "книжку" зашила в подклад куртки, которую всё время носила. Она посмотрела цены. Ей хватало теперь на "однушку" в каком-нибудь большом городе, кроме столиц, конечно.
Также в шкатулке обнаружилось золото бабушки, тоже бережно зашитое в подклад теперь. И три письма: два запечатанных, одно подписано "Лилии", а второе — "Александру". И одно письмо без конверта для неё, Зои.
Письмо написал дедушка. Зоя узнала следующее. Её мать, Лилия, была поздним ребёнком. Когда
Зоя жила у бабушки с дедом, жил с ними и зять, отец Зои, у него больше никого не было, он был из детского дома. Потом он завербовался на Север и уехал. Калерия Яковлевна отреклась и от зятя. Они с Николаем Степановичем вышли в отставку, продали квартиру в большом городе, купили дом в маленьком городе, достаточно далеко от прежнего места жительства. Родителям Зои были отправлены письма, чтобы не смели их искать и приближаться к ребёнку, которого осиротили при жизни и предали.
Родители, видимо, особо и не страдали по ней, Зое. И зачем дед придумал, чтобы теперь Зоя знакомилась с ними, воссоединялась, передавала письма?
* * * * * * *
Пользуясь старыми связями, дед нашёл адреса и матери, и отца. Мать живёт в Казани, отец не так уж далеко от того места, где жила Зоя до сих пор, в одном из городов-миллионников. У обоих семьи, но у мамы больше нет детей, а у отца есть сын четырнадцати лет. Вот на брата было бы интересно взглянуть.
Но сначала Зоя решила поехать к матери. Что-то подсказывало ей, что долго она там не задержится.
Мать жила в центре, и Зое пришлось достаточно долго ехать на автобусе. Дом, конечно же, был новый, высокий, устремленный прямо в космос.
"Бетон, стекло, металл…".
Охранник проверил паспорт и пропустил Зою через рамку с металлоискателем. Поднявшись в умопомрачительном лифте на девятый этаж, Зоя выдохнула и нажала кнопку звонка. Открыла, видимо, помощница по хозяйству. Но Лилия Николаевна была дома, отдыхала перед вечерней репетицией. Зоя попросила передать, что приехали от отца. Не назвалась.
…Она никогда раньше не видела таких красивых людей. Неужели это её мать? Как у такого совершенства могла родиться она?!
Мягкие светлые волосы медового оттенка, правильный овал лица, огромные, карие, насмешливые глаза, точёный профиль… Совершенная фигура, рост — выше Зои на голову точно, и выглядит лет на тридцать пять, хотя ей точно под пятьдесят. Мать минуту вглядывалась в неё, и вдруг всплеснула руками:
— Зоя?! Эти старые дураки всё же сподобились?
Голос такой же красивый, как вся она. Шагнула и прижала Зою к себе. Но не слишком сильно. Однако Зое и этого было много. Она не чувствовала зова крови, а посторонних всегда сторонилась.