Сегодняшний вчерашний день
Шрифт:
Шло время, поза Кэро и его ровное, редкое дыхание не менялись. Шептунова терпеливо ждала, хотя чем дальше, тем труднее ей было сохранять спокойствие. Она грызла нижнюю губу, периодически почесывала зудящие царапины на животе, и всматривалась в купол.
Величественное строение представляло собой достойный образчик минимализма во всей его красе. Оно состояло из слитых воедино, без единого шва или вмятины, цилиндра и купола устремленных в небо. Из чего бы его не создали в свое время, а это наверняка было еще до войны, на вид здание выглядело безупречно. Оно словно хамелеон мимикрировало под освещение и реально
Кэро глубоко вздохнул и медленно открыл глаза. Какое-то время взгляд его был затуманенным и не сфокусированным, но через несколько минут прояснился, обретая ясность и жесткость. Шептунова села напротив, поджав ноги, и уперлась ладонями в землю, выразительно смотря прямо в лицо птаирианца.
— Там нет ничего опасного. Обычная консервация с кодом. Его я уже знаю, — Кэро потянулся, перетекая телом в одну из поз своей странной гимнастики. Затем выпрямился и подал руку Янат.
Она не стала бороться с любопытством:
— Так что это?
Птаирианец хмыкнул:
— Не поверишь. Обычная база отдыха. Что-то типа лесного санатория. Идем.
Девушка легко поднялась.
— Солнце садиться. Нужно поторопиться, если мы хотим попасть внутрь до заката.
— Да, иди за мной.
Кэро неспешно двинулся к зданию, всматриваясь вперед, словно что-то выискивал. Янат послушно шла рядом, не пытаясь проявить самостоятельность. Чем ближе подходили к зданию, тем больше оно казалось. Закатные краски наложили на гладкую поверхность сиреневые, розовые и вишневые тени, создавая абстрактную композицию переходов.
Кэро подошел к стене и дотронулся пальцами до прохладной поверхности. Янат некстати подумалось: "Странно, что до сих пор не пошел каждодневный дождь", — и словно в унисон ее словам, хляби небесные разверзлись, хлынул ливень.
Напарники мгновенно вымокли, стало холодно и еще более неуютно. Кэро бормотал сквозь зубы, но Шептунова никак не могла различить слов. В отличие от гор, в лесу не было сильного ветра, но лило отовсюду, и шум дождя угрожающе нарастая, давил на психику монотонностью, слитой в унылую песнь, надоевшую им до зубовного скрежета.
Птаирианец продолжал все также ласково поглаживать стену, медленно прохаживаясь туда-сюда.
Шептунову вдруг осенило. Он искал сенсорную панель. Девушка протянула ладони к стремительно тускнеющей вслед за темнеющим небом поверхности и стала водить пальцами, пытаясь ощутить под ними малейшие изменения. Почему она решила искать панель не на уровни груди, а ниже, в полуметре от земли для нее самой осталось загадкой. Краткое озарение и внезапно под рукой ожило, завибрировало.
— Кэро! — вскрикнула Янат. Бесшумно разъехались полукруглые панели входа, выпуская мерцающий шар. Он мягко развернулся, как рождающаяся из кокона бабочка, расправляя тончайшую ткань крыльев, и застыл в воздухе мягкой переливчатой пластиной.
— Умница, — похвалил птаирианец, особенно щедрый сегодня. Он опустил
Янат услышала скрежет и втянула голову в плечи. Бежать было некуда, да и звук, казалось, шел отовсюду. Струи воды сбегали по плечам, пропитывали одежду, заставляя трястись всем телом от холода. Она обняла себя руками за плечи и затравленно озиралась. Страха как такового не возникло, скорее напряженность и раздражение. Хотелось чего-нибудь, хоть чего-нибудь нового, как просвета в бесконечном однообразии тяжелого пути. Кэро самодовольно улыбался. Заметив его улыбку, девушка немного расслабилась.
— Шаг назад! — скомандовал птаирианец, отступая, и потянул Янат за собой, приобняв за талию.
Они молча наблюдали, как прямо перед ними раскрывался вход. Пластины покрытия квадратами бесшумно разъезжались вверх, влево, вправо, вниз, обнажая совершенно прозрачные двойные двери с тонкой полосой темного пластика по контуру. Металлический каркас, укрывавший здание от времени и разрушения, сворачивался в многослойную сетку, постепенно поднимаясь к крыше. Неприятный дребезжащий звук умолк. Кэро снова шагнул вперед, держа Янат за руку. Она мягко вывернула ладонь. Не время воспринимать ее ребенком.
Остро запахло грибами, грязью и почему-то металлом. Они подошли к дверям, и птаирианец первый положил ладони на прозрачный стеклопластик. Янат чуть замешкалась и просто наблюдала, как с тихим шипением створки разошлись в стороны.
— Внимание! В связи с длительной консервацией станции просим вас соблюдать меры предосторожности. Система воздухообмена будет полностью восстановлена через 20…19..18…
Янат вздрогнула от звуков громкого обезличенного голоса. Посреди джунглей, где на многие километры вокруг ни одного разумного существа, механический проводник в мертвое прошлое выглядел почти комично. Но смешно не было.
Они подождали, пока голос не пригласит войти, и только тогда перешагнули границу. Словно дети, напарники держались за руки, настороженно оглядываясь, прислушиваясь к любому шороху. Янат обернулась, когда двери за их спинами мягко сошлись, отрезая от внешнего мира, и почувствовала дискомфорт, словно добровольно засунула голову в пасть хищника. Кэро уверенно потянул ее по короткому коридору, за которым были еще одни двойные двери, предваряющие огромный холл.
Шептунова подумала, что они выглядят как дикари, неожиданно попавшие в техномир и озадаченные совершенной нелепостью оного. Несоизмеримостью своих оборванных, грязных тряпок, засаленных волос, изумленных взглядов и величественной красотой некогда прекрасного места, предназначенного угождать мельчайшим запросам избалованных цивилизацией сибаритов.
От тех и пыли то не осталось.
— Нужно поискать еду, — наконец очнувшись, сообразил Кэро. Шептунова не смогла сдержать улыбки, которая растягивала ее губы до ушей.
— Ты чего? — удивился птаирианец, невольно улыбаясь в ответ.
— Все вот это вот, сплошной абсурд. Я так устала, что не могу расслабиться даже на секунду. Как мираж, знаешь? Боюсь, сейчас проснусь на уступе, а дождь будет рвать ночь молниями и ветром.
— Да ни к чему расслабляться. Если это и передышка, то временная, сохо. Хотя, если мы найдем еду и что-то полезное для путешествия, я скажу спасибо строителям сего чудного места.