Секлетея
Шрифт:
Кинотеатр повторного фильма, или, как его называла советская интеллигенция – «повторный», находился в здании на углу улицы Герцена (Большая Никитская улица) и Суворовского (Никитского) бульвара в дворянской городской усадьбе, пережившей пожар 1812 года. Вход и кассы кинотеатра были на первом этаже рядом с популярной у «гостей с юга» шашлычной «Казбек». В небольшую парадную залу второго этажа шла истертая мраморная лестница. Там перед сеансами работал буфет, а иногда выступали музыканты. Уютный зал кинотеатра с рядами недорогих откидных кресел вмещал не более 200 человек, что создавало камерную, полутеатральную обстановку.
Игорь как всегда был ласков и приветлив, улыбался, рассказывал про Сибирь и работу
А когда через неделю он пригласил ее на прогулку по Москве, она уже его глазами увидела и Пионерские (Патриаршие) пруды, и квартиру Воланда на Большой Садовой 10 (дом 302-бис), и особняк Маргариты на улице Алексея Толстого (улица Спиридоновка). Она была уже влюблена и счастлива.
29 октября Игорь участвовал в праздновании 60-летия комсомола (Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодежи), проходившем во Дворце Съездов. А потом он уехал на выездную комсомольскую конференцию в Подмосковье. Так что встретиться и отметить ее день рождения они смогли только 3 ноября. Он пригласил ее в кафе-мороженое «Космос», которое находилось в доме 4 по улице Горького.
На втором этаже располагался огромный зал с окнами на улицу Горького, декорированный стеклянными орнаментами планет Солнечной системы и космического небосвода. В меню, помимо чая и кофе, предлагались мороженое, соки, пирожные и советские коктейли. Они заказали персиковый сок, коктейль «Шампань-коблер», мороженое «Космос» и кофе. Он подарил ей «Мастера и Маргариту» первого советского издания без купюр 1973 года, которое при советском книжном дефиците была настоящей жемчужиной.
– Ты никогда не была у меня. Поедем, посмотришь, как я живу, – предложил он, как всегда лучезарно улыбаясь и нежно глядя ей в глаза.
Лита была на седьмом небе от счастья.
– Конечно, поедем, – сказала она и подумала: «Мне так хорошо, что я готова ехать с тобой на край света».
У Игоря была однокомнатная квартира в районе метро Полежаевская, которая по советским меркам выглядела стильно. В прихожей висело огромное чеканное панно с запряженной тройкой лошадей, на кухне – иконы с изображениями Христа, Николая Чудотворца, Божьей матери Казанской и Божьей матери Новгородской. А стены комнаты были увешаны чеканными картинами девушек. Здесь были профиль Нефертити, портреты восточных и русских девушек, изображения женщин в национальных костюмах, с кувшинами, цветами, свечами и даже с прялкой и веретеном.
Он пригласил ее в комнату, и при мерцающем свете абажура, который отражался в чеканных панно, ей стало казаться, что она в прекрасном дворце с золотыми стенами. Бокал ледяного шампанского привел ее в состояние блаженства и восторга, и она отдала Игорю всю себя без колебаний и сомнений.
Москва, ноябрь 1978 года
7 ноября 1978 года состоялось празднование 61-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. На Красной площади в Москве прошел военный парад, а затем праздничная демонстрация. Игорь Веснин вел колонну демонстрантов из студентов и аспирантов МГИМО. В 8 утра они собрались у здания МИДа на Смоленской площади, распределили портреты членов Политбюро, плакаты, транспаранты, искусственные цветы и надувные шарики, построились в колонну и двинулись к Новому Арбату по Садовому кольцу. В пути к ним присоединились другие демонстранты: представители институтов, заводов и фабрик. Все московские предприятия в этот знаменательный день организовывали свою колонну на демонстрацию
Владимир Васильевич Старыгин был куратором Игоря от Комитета Государственной безопасности. Два-три раза в месяц Игорь писал для него отчеты о проведенных встречах и о нелояльных высказываниях сокурсников и сослуживцев. На Октябрьской демонстрации они вместе возглавляли колонну МГИМО и в перерывах между выкриками лозунгов и «Ура!» дружески беседовали.
– Когда ты сдашь отчет по комсомольской конференции? Ведь ты там работал с болгарской делегацией? – спросил Владимир Васильевич.
– Закрутился, много работы, завтра напишу.
– Знаю, с кем ты закрутился. Нам нужно побеседовать, зайди ко мне после праздников.
Игорь лучезарно улыбнулся Владимиру Васильевичу и сказал, что, конечно, зайдет, а про себя подумал: «Где-то я прокололся, что-то этому гэбисту от меня нужно». Впрочем, он подозревал, что ему нужно. Владимир Васильевич уже целый год сватал его за дочь посла СССР в Болгарии, которой очень хотелось замуж именно за Игоря. Летом после краткого пребывания в Норильске по стройотрядовским делам он провел с ней три восхитительных недели на посольской даче под Бургасом.
Элитная обстановка и обслуживание, море, белый песок и вкусная еда очень нравились Игорю, но он никак не мог смириться с мыслью о предстоящей женитьбе, потому что не любил ее. Он говорил Ольге про свою занятость в Москве и про то, что ему хотелось бы сыграть свадьбу весной перед майскими праздниками, когда в Болгарии расцветут сирень, тюльпаны и миндаль. Влюбленная в него Ольга готова была ждать, но ее папе это очень не нравилось, и он позвонил Владимиру Васильевичу.
Не желая нагнетать обстановку на работе, Игорь решил какое-то время не встречаться с Литой. Он позвонил ей и очень ласково сообщил о том, что его снова командируют в Норильск по работе и что он будет очень скучать.
День советской милиции был важным праздником для Владимира Васильевича – он всегда отмечал его с сослуживцами, ходил на концерт во Дворец съездов с женой и потом еще праздновал еще с друзьями-однокурсниками по Высшей школе КГБ. Игорь знал это и запланировал встречу на 14 ноября во вторник.
Ровно в 10 часов в белоснежной рубашке, темно-сером костюме с безликим дежурным галстуком Игорь предстал перед Владимиром Васильевичем. В кожаном портфеле у него был отчет о проведенной работе с болгарской делегацией на комсомольской конференции. После десятиминутного разговора о текущих задачах работы Игоря в МГИМО Владимир Васильевич, наконец, подошел к сути встречи.
– Ты когда планируешь свадьбу?
– Мы договорились с Ольгой в конце апреля. Она хочет букет из сирени, тюльпанов и цветущего миндаля.
– Я не знаю, какой букет она хочет, но папе все это очень не нравится. Вы открыто с ней жили на посольской даче. Конечно, людей там было немного. Там отдыхал мой друг, советник посла по культуре, с женой, который, я уверен, будет молчать, но обслуга – куда от нее скроешься. По посольству поползли слухи, у нас ведь не очень приветствуются такие свободные отношения.