Секрет брата Бога
Шрифт:
Оно таким и оказалось.
Под прицелом кинокамер могучие бойцы «Юнис», облаченные в кевларовые бронежилеты, высадили дверь. И перед объективами предстали пропавший Садберк, одетый в одни только французские женские кружевные трусики, и его любовник, молодой парнишка.
Хотя турки закрывают глаза на многие нарушения заветов Корана, к гомосексуализму отношение вовсе не такое терпимое, как, скажем, к употреблению спиртного. Садберку пришлось навсегда проститься с политической карьерой, а его могущественные друзья обратили свой гнев на чересчур старательных полицейских и в отместку загубили карьеру Азиза.
Инспектора перевели в туристическую полицию, где он сидел в отделении района Султанахмет с видом на Айя-Софию и Голубую мечеть и писал бесчисленные рапорты по поводу потерянных или украденных фотоаппаратов, бумажников и паспортов. Но даже этого его гонителям показалось мало. Через год Азиза перевели на Бююкаду — изгнали, будто он прогневал самого византийского императора.
Но, в изгнании или нет, ему нужно было выполнять свои обязанности, пусть даже они сводились к поиску психа, укравшего пару лошадей с коляской. К тому же их наверняка не украли, а, можно сказать, позаимствовали, чтобы покататься. Но прежде всего ему надлежало успокоить хозяина и получить у него внятные объяснения.
Удрученный потерей возница вновь рассказал свою историю: пассажир, угрожая ножом, отобрал у него коляску и лошадей. Нет, этого человека он никогда прежде не видел. Тот, скорее всего, иностранец.
Азиз провел по усам кончиком указательного пальца:
— Иностранец? Почему ты так решил?
— Он ничего не говорил. Вообще ничего, только жестикулировал. Да и не похож на турка.
— Ну и как же он выглядел?
Возница пожал плечами, как будто хотел сказать, что знать такие вещи — обязанность вовсе не его, а полиции.
— Под два метра ростом, темноволосый, с карими глазами. И здоровый — не меньше ста килограммов.
Другими словами, похож на всех остальных взрослых мужчин на этом острове.
— А куда он мог отправиться? Как ты думаешь?
Ограбленный растерянно покачал головой.
— На какой-нибудь из маленьких островов?
На сей раз Азиз не спеша погладил лысину.
— Нет, нет. Куда он мог отправиться на острове?
Пострадавший уставился на него, совсем ничего не понимая:
— Откуда же мне знать?
Азиз опустился в свое кресло, откинулся на спинку и посмотрел в потолок, как будто пытался отыскать там хоть немного терпения для дальнейшего разговора с этим дурнем. Он уже совсем было решил перепоручить ограбленного кому-нибудь из подчиненных, чтобы те составили описание лошадей, которых, впрочем, Азиз вполне ясно и сам представлял себе: с одной стороны — длинная шея, с другой стороны — хвост, между ними — туловище на четырех ногах… Но тут у него на столе зазвонил телефон.
Как правило, Азиз предоставлял отвечать по телефону кому-нибудь другому — не по чину инспектору, пусть даже единственному на острове, самому поднимать трубку. Но сегодня он был готов пожертвовать толикой своего авторитета, лишь бы не продолжать этот определенно бессмысленный разговор.
— Инспектор Азиз! — рявкнул он.
Потом несколько минут молча слушал, поблагодарил звонившего, положил трубку и мрачно проговорил, повернувшись к потерпевшему:
— Похоже, нашли мы и твоих лошадей, и коляску.
Одно из двух — или он все же дернет за тормоз, или Манфред через несколько секунд останется сиротой. Лэнг подумал было выпрыгнуть на ходу, но ему хватило одного взгляда, чтобы переменить свое намерение — упасть на каменистую землю было бы, пожалуй, равносильно падению с высоты. Возница наверняка заранее присмотрел себе единственное место с поросшей травой песчаной почвой.
Лучше попробовать что-нибудь другое.
Если получится.
Лэнг выдернул из брюк ремень и сложил вдвое. Первая и вторая попытки набросить петлю на рукоять тормоза не увенчались успехом. Третья попытка оказалась удачной. Лэнг всем весом дернул на себя, мысленно взмолившись, чтобы ремень выдержал. Крокодилова кожа очень красива, но значительно уступает в прочности коровьей, из которой делают ремни для плебеев. Мышцы, которым Рейлли никак не давал спокойно восстановиться, отозвались на усилие резкой болью, пронзившей все его тело от запястья до крестца, да так, что из глаз брызнули слезы.
Однако он продолжал тянуть ремень, а Герт, обеими руками обхватившая его за талию, тянула его.
Деревянный башмак заскрежетал по металлическому ободу колеса, коляска затряслась, но скорость, похоже, не уменьшилась. Однако Рейлли все же заметил, что смертоносный поворот приближается уже не так стремительно.
Одно колесо медленно перевалилось через край, и они остановились, в самом буквальном смысле балансируя на краю пропасти. Там, на глубине в три сотни футов [32] , Мраморное море скалило свои каменные зубы, окаймленные тонкими полосками пены прибоя.
32
Около 90 метров.
Герт выпустила Лэнга и сделала движение, чтобы сойти.
Камешки под колесами угрожающе заскрипели, фаэтон покачнулся и на дюйм сполз вниз. Герт замерла:
— По-моему, эта штука не слишком хорошо держится.
— Согласен, — отозвался Лэнг, вцепившийся мертвой хваткой в ремень, наброшенный на тормоз. — Стоит хоть чуточку нарушить равновесие, и мы окажемся в воде.
— И что же? Оставаться здесь, пока кто-нибудь не придет к нам на помощь?
Словно отвечая на ее вопрос, коляска вновь сдвинулась с места. Чуть заметно, но опасно.