Секрет его улыбки
Шрифт:
— Уверен, что не можешь изменить сегодняшние планы? — Огромные голубые глаза так и молили о свидании. — Даже ради меня?
— Извини, ничего не получится. — Вежливый твердый ответ и никаких объяснений, иначе она наверняка попытается продолжить разговор. — Как насчет кофе?
К счастью, Мими согласилась, и они пошли к остальной команде, где режиссер, Джордж, сразу же отозвал Люка на пару слов.
— Знаешь, Мими обычно встречается со своими главными партнерами по фильму.
Люк это отлично знал, но у него не было ни малейшего желания
— Сейчас я не в том состоянии, чтобы встречаться с кем бы то ни было.
— Ну хоть одно свидание? Ради тишины и спокойствия.
Наверное, так действительно было бы проще для всех. Но сейчас он не готов к таким играм.
При этом Люк с необычайной отчетливостью понимал, что, если бы на месте Мими оказалась совсем другая женщина с мягким голосом, умными зелеными глазами и отличным чувством юмора, его ответ был бы совершенно иным.
— Я постараюсь убедить ее, что все еще не забыл Флер.
— Ладно, удачи тебе. — Джордж явно ни на секунду не верил в успех этой затеи.
Глава 4
Назойливый шум стал совсем нестерпимым, и лишь тогда полупроснувшийся Люк понял, что это звонит телефон.
Посреди ночи.
Но кто станет звонить в такой час? Что-то случилось?
Впотьмах он судорожно схватил трубку:
— Да?
— Люк, это я.
Моника. Но почему у нее такой голос? Она плачет?
— Что случилось? С тобой все в порядке?
Устроившаяся у него в ногах Балу тихонько гавкнула. Устав выгонять ее на кухню, Люк сдался и позволил собаке самой выбирать, где ей больше нравится спать. И она выбрала.
— Не совсем. Просто не верится, что я по глупости сломала ногу. Сразу в двух местах.
— Где ты?
— В больнице, со мной Лаура. — Она на несколько секунд замолчала. — Я тебя разбудила? Я перепутала разницу во времени. Извини.
Похоже, еще немного — и она расплачется.
— Ничего страшного, Мон, — заверил он. — Ты же знаешь, что всегда можешь звонить мне в любое время дня и ночи. Иначе для чего тогда вообще нужна семья?
— Спасибо, дорогой. — Она тихонько всхлипнула. — Но они не пускают меня на самолет, а я же обещала вернуться и забрать собаку.
Балу снова тихонько гавкнула.
— Это же она? Мне не показалось?
— Да, она. Собачка отлично открывает все двери, и я уже даже перестал пытаться выгонять ее на кухню.
Моника коротко рассмеялась.
— Знаешь, сейчас я впервые улыбнулась. У меня выдался ужасный день.
— Что случилось?
— Мы решили устроить небольшой поход и отправились к водопадам. А я поскользнулась и неловко упала.
— И заработала двойной перелом. — Чтобы так упасть, нужно постараться. Но если они уехали за город… — Как ты попала в больницу?
— С помощью горных спасателей и скорой. К счастью, я не забыла купить хорошую страховку и отличное обезболивающее.
А ведь она, даже когда голова болит, парацетамол не ест.
— Сколько
— Врачи хотят убедиться, что нет никаких осложнений, а гипс должен затвердеть. Так что я не знаю, когда смогу вернуться. Люк, дорогой, я так тебя подвела. Я же должна была бы уже лететь в Лондон, а не сидеть в этом дурацком Портленде. — В ее голосе слышалось непритворное горе. — Ты не против присматривать за Балу, пока я не вернусь?
Не против ли он присматривать за собакой еще несколько дней, а может, и недель?
Еще как против. У него съемки. Они договаривались, что он приютит зверушку только на время репетиций. До вечера четверга. До сегодняшнего вечера.
Но тетя и так ужасно себя чувствует и расстроена, не хватало еще, чтобы теперь она и перед ним чувствовала себя виноватой.
— Не против, — соврал он, надеясь, что и дальше сможет рассчитывать на помощь Джесс. Но на сколько она подписала контракт? На неделю? На месяц? До конца съемок? Ладно, будем надеяться, что если она сама не сможет заниматься собакой, то поможет найти ему подходящего человека. Раз уж она работала дрессировщиком, наверняка подскажет, к кому обратиться.
— А Лаура все еще с тобой? — Пусть только не говорит, что ей пришлось пережить все это в одиночку.
— Да, она сдала билеты, решив оставаться рядом, пока не убедится, что нет никаких осложнений.
— Хорошо. — Он бы предпочел сам оказаться рядом с тетей, но лучше уж пусть с ней будет близкая подруга, чем вообще никого. Но связь с подругой никогда не заменит чувства, какие испытываешь лишь к родственникам. Он отлично понимал, что Моника считала его чуть ли не своим ребенком, да и сама она ему была намного ближе родителей. — Слушай, а давай я все-таки сам к тебе приеду. В какой ты больнице?
— Не надо, дорогой, не забывай про съемки. У тебя нет времени.
Верно. Но семья важнее всего, наверняка Джорджа можно уговорить начать со сцен без его участия. Полдня он точно сможет выкроить.
— Для тебя у меня всегда найдется время.
— Перестань. Или я заплачу. — Моника едва слышно всхлипнула. — Лучше спи дальше, а то завтра у тебя будут синяки под глазами, и твой режиссер захочет меня придушить.
— Не переживай, у нас отличная команда гримеров, — улыбнулся Люк. — На мобильник тебе можно дозвониться?
— Меня попросили его выключить. Но тут есть телефон. — Люк быстро записал продиктованный номер на тыльной стороне ладони. — Еще раз извини, что разбудила.
— Ничего страшного. Вечером я сам тебе позвоню. Точнее, моим вечером, у тебя это уже будет утро.
— Спасибо, Люк, я люблю тебя.
— И я тебя люблю и готов ради тебя на все. А теперь отдыхай.
Он повесил трубку.
«Я тебя люблю».
Моника — единственный человек, для которого это были не пустые слова, и она действительно любила его всем сердцем. Только с чего он вдруг снова себя жалеет? Сколько ему лет? Пять или тридцать пять?