Секрет королевы Маргарет
Шрифт:
– Сырой яичный белок, – шепнула Роза, когда я забралась в карету. Она набросила на меня шаль и близко-близко приблизилась к моему уху. Три высоких, закованных в латы рыцаря проскакали рядом. Вместе с Джеймсом Маккензи они вызвались сопровождать меня в замок Вифл. Все трое были твёрдо уверены, что я мчусь к матери, которая поехала погостить к одной из сестёр, но заболела.
– Что? – не поняла я.
– Абигейл сказала, что, если травы не помогут, дать Его Величеству сырой белок. Он выводит растительные яды и с рутью тоже должен справиться.
– Ртутью, – на автомате поправила я и постучала вознице. Карета тронулась. Мимо пронёсся Джеймс Маккензи. Он должен был ехать впереди и показывать остальным дорогу.
«Помоги
Через час дорога выправилась, дождь закончился, и я задремала. Мне снилась школа, мои ученики и тонны тетрадей. Я была счастлива: всё это теперь казалось такой мелочью по сравнению с бунтом горожан, болезнью Леонарда и желанием Филиппа оставить меня. Я была дома. В тишине, в покое и мире.
Разбудил меня сильный удар по крыше. На карету как будто кто-то спрыгнул с дерева. Лошади резко остановились. Одна из них заржала протяжно и громко, словно прося о помощи. Не понимая, что происходит, я прислонилась к решётчатому окну и отодвинула занавеску. Возница охнул и упал с козел, я не видела его тела, но слышала, как оно шлёпнулось на землю. Лошадь заржала ещё громче, а потом до меня донесся топот конских ног, но карета почему-то не двинулась. Господи, кто-то отвязал лошадей?! Боясь закричать, я зажала рот ладонью и дёрнула дверь. Та оказалась заперта, словно её чем-то придавили снаружи. За окном пронеслось что-то чёрное. Гигантский ворон или сова, но почему-то с кинжалом в руках.
– Не дайте ведьме сбежать.
– Защищайте королеву!
Рыцари оголили мечи и бросились на людей в чёрном. Если, конечно, те были людьми, потому как они уворачивались от ударов, будто цирковые обезьяны. Лязг металла смешался с незнакомыми голосами, всё происходило настолько быстро, что мои глаза не различали своих и чужих. И вот тогда мне стало по-настоящему страшно. Я не представляла, кто напал на карету, и мечтала только об одном – выбраться из этой передряги живой. Какой уж там костёр, если так близко стрелы, копья и кинжалы. Звон мечей стал громче. Он звучал прямо напротив окна, и я слышала тяжёлое дыхание рыцарей. Силы оставляли их. Люди или звери в чёрном оказались быстрее, ловчее и искуснее. Рыцарей было всего трое. Джеймса Маккензи я нигде не видела. Наверное, его уже закололи. А люди в чёрном всё пребывали и пребывали. В панике я забилась в угол, искренне надеясь, что до меня не доберутся. В крайнем случае у меня есть золото, и я поступлю, как герцогиня. Я рассыплю деньги, а рыцари в это время…
Но кто-то оказался хитрее и проворнее. И этот кто-то вытащил меня из кареты и грубо швырнул на землю. Чёрные штаны, чёрная кожаная куртка и чёрная маска, скрывающая верхнюю половину лица. Теперь я отчётливо видела: это был наёмник. Или лесной бандит. Признаться, разницы я не чувствовала. Карие глаза смотрели на меня с таким отвращением, словно я была червяком или мусорной крысой. Трава вокруг окрасилась в бордово-красный. Вспоротые тела его соратников и трёх рыцарей
Пот прошиб меня насквозь, и я жадно глотнула воздух. Словно в последний раз. Словно до этого целый час провела под водой. Боже мой... Он нашёл меня! Он снова меня спас!
Краем глаза я успела заметить, что его лицо было тоже залито кровью. Губа рассечена, на щеке виднелся глубокий порез, а из левого плеча торчал обломок стрелы. Господи, сколько же человек на нас напало? Дюжина или больше? Я схватилась за нижнюю юбку и вытряхнула монеты. Те упали на траву и потерялись среди крови и растерзанных тел. Золото ни на секунду не взволновало бандитов.
– Отдай ведьму и можешь идти куда заблагорассудится.
Трое наёмников, таких же чёрных и гибких, как тот, что напал на меня, надвигались на нас, держа наготове кинжалы. Мой защитник вытер тыльной стороной ладони рот и поднял меч. Я по-прежнему была за его спиной.
_____________________________________________________________________
*Одиозный – неприятный, вызывающий крайне отрицательное отношение к себе, нежелательный.
Глава 25
В висках стучало. В ушах стоял такой шум, будто в голову мне забрались полсотни мышей и принялись играть в чехарду. Наёмники наступали. Самый мелкий и тщедушный бросился на Филиппа и воткнул ему в руку кинжал. Я вскрикнула. Филипп разрубил его пополам. Горячая кровь брызнула мне в лицо. Подавив рвотный рефлекс, я стёрла её поднятой у груди туникой.
– У меня есть золото. Много золота. А ещё украшения, – сказала я, пытаясь снять жемчужные серьги. – Просто отпустите нас, и никто ничего не узнает.
– Ни один из моих людей не возьмёт золото ведьмы. Ни один не запачкает себя деньгами Сатаны.
Мне хотелось сказать, что это деньги короля. Хотелось объяснить, что я не ведьма, но кто-то схватил меня сзади и поволок к дереву. Я снова закричала. Филипп обернулся, и тот, что предлагал ему уйти, успел поднять с земли меч, принадлежавший одному из мёртвых рыцарей. Началась новая бойня. Филипп отчаянно боролся с двумя наёмниками сразу. Третий, я не видела его лица, тащил меня за деревья. Кое-как сдёрнув серёжку, я воткнула застёжку ему в руку. На секунду отпустив, разбойник отвесил мне пощёчину. В глазах потемнело, и я вспомнила Леонарда теперь уже, скорее всего, мёртвого. Бандит, извернувшись, снова схватил меня за руки – я ударила его под колено. Где-то высоко прокаркала ворона, а спустя мгновение к ней присоединилась ещё одна. Выхода не было. Филипп в нескольких метрах от меня продолжал сражаться. Второй его противник, тот, у которого был только кинжал, бился в предсмертных судорогах на земле. Но первый, по-видимому, главарь, ещё не слишком усталый и не раненый, легко отбивал удары. Руки Филиппа дрожали. Я боялась, что если он упадёт, то уже не встанет.
Нужно было что-то делать. Срочно. Но внезапно пришедшая в голову мысль казалась совершенно безумной. Безумной и сумасбродной. Я мало на неё надеялась, но не испробовать не могла. «Голь хитра на выдумки», – любила повторять моя бабушка. Мама немного модифицировала эту пословицу: «Загнанный в угол человек готов на всё». Я была на грани отчаяния. Я хотела выжить любой ценой, и хотела, чтобы выжил Филипп. Если он погибнет, я тоже умру. Не смогу подняться, потому что будет уже незачем. Я не стану бороться. И тогда, прикрыв глаза, я решилась и заговорила так громко, как только позволили связки: