Секрет лабиринта Гаусса
Шрифт:
— Ложись! — закричала тогда Таня.
Петька упал. Самолет еще раз прошел на бреющем и, решив, что Петька убит, улетел. Наблюдавшая из кустов Таня видела, как фашист в самолете смеялся, охотясь за Петькой.
Щурясь от дыма костра, Петька поклялся во что бы то ни стало разыскать лабиринт Гаусса. А потом на все золото, которое они найдут в лабиринте, построить танки. И пойдут танки в бой сквозь огонь и дым. И на каждой боевой машине будет пионерский флажок и надпись: «Смерть фашистским оккупантам».
Пи-пи-пик! Пи-пи-пик! Пик-пик! — тихо посвистывала какая-то птица. Короткие звуки уносились в темень, и, казалось, там, за далеким хребтом, усиливались, сливаясь в дробь непонятного радиопередатчика.
— А, может, это и вовсе не птица, — тихо сказал Шурка, — а немецкий шпион или же японский на своей рации наяривает.
— По-твоему, Шурка, здесь за каждым камнем шпион сидит, — сказала Тяня.
— Ну и что же, — не сдавался Шурка, — шпионов много. По репродуктору всегда скажут вначале, как на фронте дела, а потом попросят. — Шурка встал на колени и голосом, очень похожим на голос диктора, стал четко выговаривать: — Жители Восточной Сибири, рабочие и служащие, колхозники, работники транспорта, будьте бдительны. — Шурка перевел дыхание. — Вот дед Ефим Батурин правильно говорил: — «Ежели предупреждают, значится шпиёнов энтих, развелось несть числа». — Ребята улыбнулись: до чего, похоже, Шурка подделывает голоса.
— Петька, — спросил Тимка, — а этих шпионов сюда сам Гитлер посылает или кто?
— Мне один военный в Краснокардонске рассказывал, что у фашистов есть секретные конторы, в которых шпионам готовят задание.
— А много этих контор?
— Я не знаю, Тимка.
— Найти бы лабиринт Гаусса, — мечтательно сказала Таня, — да на все золото, какое там найдется, наделать бы «катюш», какие мы видели на поезде.
— «Катюш» и танков, — добавил Тимка. — И надавать по мордам сначала, фашистам, а после самураям косоглазым.
Окончание шифрограммы доклада Флику:
…Группа Крепыша на связь до сих пор не вышла. Решено срочно создать вторую группу для поиска лабиринта Гаусса. Группа будет действовать только по данным Александра Костоедова (Крейзера-младшего). Выброс группы со стороны «Восхода». В дальнейших рапортах эта группа будет проходить под шифром «Феникс».
— Пик-пик-пик. Пи-пи-пик, — тихо неслось над тайгой. Под монотонное насвистывание птицы уставшие ребята заснули крепким сном.
Утром они проснулись от верещания белок. Прямо над ними на сухой сосне дрались два рыжих зверька. Они злобно стрекотали и, схватываясь, мелко щелкали зубами. Вниз летели сухие коринки и легкие клочки рыжего пуха. Прыгая среди веток, белки увлеклись боем и не заметили проснувшихся ребят.
— Из-за места дерутся, — определил Тимка. — У них так заведено.
Белки, услышав голоса ребят, разбежались. Большая юркнула в дупло, а поменьше, общипанная, взвилась на голую макушку сосны и там притаилась.
Ребята собрали вещи и снова поднялись на тропу. Здесь Тимка заметил следы медведей. Он пошел первым. Шли осторожно. На узкой тропе встретиться с медведем — верная смерть. Бежать некуда: слева — скала, справа — ущелье. Прошагали с полкилометра, прислушиваясь к каждому звуку. И вдруг увидели медведей. В глубине ущелья, стоя в реке, звери что-то вылавливали. Двигали челюстями, по-видимому, громко чавкали. Самый большой медведь стоял далеко впереди, держался лапой за камень, наклоняясь к воде, и другой лапой пытался схватить проплывающую мимо рыбу.
— Давай пуганем его, — предложил Петька.
— Давай!
Тимка, Таня и Петька отворотили от скалы большой камень и стали подкатывать его к краю ущелья.
— Ребята, не надо! — умолял Шурка. — В клочья он нас разорвет. Не испугается, ей богу!
— Испугается, — спокойно сказал Тимка, любой зверь на его месте запросто струсил бы.
Тяжелый камень летел вниз, не задевая уступов. Он развил бешеную скорость и, ударившись, разлетелся на мелкие куски. Пушечный гул потряс скалы. От страха медведь сорвался в воду, подняв тысячи брызг. Ушел с головой, а через секунду вылетел на противоположный берег, рявкнул и бросился к лесу, увлекая за собой остальных медведей. Таня заливисто смеялась.
— Так тебе, косолапый, и надо.
Понемногу тропа стала отходить от реки, а потом круто повернула и пошла по гребню хребта. Потянуло холодком. Тимка радостно сказал:
— К Байкалу подходим.
Начался длинный спуск. Распадок, заросший яркими цветами кипрея, тянулся бесконечно, как коридор. Но вот до слуха стали доноситься гул и отрывистые гудки паровозов. Петька остановился — поперек тропы на кустах лежала длинная жердь. На середине жерди висела дощечка с надписью: «Стоп! Запретная зона».
Ребята проскочили под дощечкой, с разбегу взлетели на каменистый взлобок и остановились удивленные. Горы, словно обрезанные острым ножом, кончались. Петька, Таня, Тимка и Шурка стояли на самом краю обрыва. Внизу плескались волны Байкала. Таня думала, что волны ударяют в хребет, потому что он слегка дрожал. Она легла на живот и посмотрела вниз. И опять удивилась. Волны до хребта не доставали. Там далеко-далеко внизу, между водой и скалами, тянулись по берегу блестящие рельсы.
— Тимка, там, внизу, дорога.
— Я знаю. Она идет вокруг Байкала, а потом в Монголию и в Китай. Сейчас спустимся и по ней до Тунки дойдем.
Спуск был тяжелым. Чтобы не улететь вниз, упирались ногами, волоча за собой кучи щебня, падали на живот, судорожно цепляясь пальцами за острые края трещин. Но едва спустились к рельсам, как грозный голос из-за кустов приказал:
— Стой! Стрелять буду!
Услышали лязг затвора. Кусты заколыхались, и оттуда вышел высокий худой мужчина в черной шинели с полевым биноклем на груди.