Секрет Полишинеля
Шрифт:
— Как Буджум... — пробормотал Джерольд, избегая вопросительного взгляда лифтера. — Э-э... на пятнадцатый, пожалуйста.
Но на этот раз Снарк не оказался Буджумом [2] . Приемная была все той же, а за окном виднелась девушка, симпатичная, рыженькая, с зелеными глазами и в веселеньком платьице. Зеленые глаза чуть округлились, когда она заметила Джерольда. Неужели посетитель здесь столь удивителен?
— Доброе утро, — сказала она. — Могу я вам чем-то помочь?
2
Снарк
Голос у нее был низкий и чистый.
Джерольд услышал, как позади закрылась дверь лифта. Он шагнул вперед и поставил локти на прилавок окошечка.
— Возможно, — сказал он.
И замолчал.
Что, черт побери, он мог спросить?
— У вас здесь есть роботы? — спросил он, наконец.
— Да, — ответила девушка.
Ладно, а что дальше? Джерольд беспомощно поглядел на нее.
— Разумные роботы?
— Так что вы хотите? — без тени раздражения спросила она.
Джерольд почувствовал, что ведет себя как-то уж слишком беспечно. Он покосился на закрытую дверь. За ней...
Он определенно боялся того, что лежало за ней. Даже сейчас его могли подслушивать.
— Я бы хотел выпить с вами, — сказал он, — если не возражаете. Меня зовут Майк Джерольд. Я психиатр. Могу дать вам визитку. — Он усмехнулся. — Что мне предложить вам: просто выпить, поужинать или и то, и другое?
Он ожидал, что девушка откажется, но она не отказалась. В зеленых глазах сверкнули веселые огоньки.
— Спасибо, мистер Джерольд. Но я здесь работаю... до пяти тридцати.
— И я могу вернуться... в пять тридцать?
— Ага. Я Бетти Эндрюс. До свидания. — И она вернулась к своему журналу.
Джерольд покусал нижнюю губу, отошел и нажал кнопку вызова лифта. На этаже было тихо. Роботы, казалось, работали бесшумно.
Сказочность ситуации произвела на него впечатление, пока Джерольд ехал на лифте вниз. Увидеть роботов — это уже достаточно потрясало. Но то, что девушка так легко призналась в их существовании, было куда ужаснее. Она походила на анекдот о человеке, который обнаружил говорящую лошадь, и та принялась ему что-то рассказывать, а когда он упомянул об этом ее владельцу, тот отмахнулся: «А, моя лошадь рассказывает эту байку всем, кто готов слушать». В анекдоте это звучало смешно. В реальной жизни было куда менее забавно. Точнее, совсем не забавно.
Доктор Вейнемен ждал его в баре и искоса взглянул на Джерольда сквозь стекла очков.
— Искали своих роботов? — с насмешкой спросил он.
— Да. Администратор в окошечке подтвердила их существование. Только представьте себе!
— У нее хорошо развито чувство юмора. Надеюсь, вы не серьезно, Майк? Неужели мне предстоит впустую потратить с вами полчаса, рассуждая о логике? Я предпочитаю нелогичность. Это лучше успокаивает.
— Можно поговорить, о чем хотите, — проворчал Джерольд, взмахом подзывая официанта. — Я просто твердо убежден, что у вас тут на пятнадцатом этаже, прямо здесь, в Нью-Йорке, есть роботы.
— Все лучше, чем термиты, — ответил Вэйнемен и уткнулся в свой хайболл. — Какой может быть вред от роботов? Они должны быть явно полезны, насколько я понимаю.
— Может быть. Вреда нет от одного настоящего разумного робота. Но если... — Джерольд нахмурился. — Жаль, что я не знаю, кто создал этих роботов и зачем. Человеческий коллоидный мозг ограничен физически, Роб. Он не способен чисто, дисциплинированно мыслить, потому что находится в человеческом теле. Робот может создать матрицу мысли и работать над ней так, как ни вы, ни я не способны.
— И таким образом, они могут добиться невозможного, — поддакнул Вэйнемен. — Ну и пусть себе. Во-первых, я не думаю, что наверху есть роботы. Во-вторых, а если и есть, то что с того? И в третьих, я хочу еще выпить.
— Это уж ваше проклятое самодовольство, — вздохнул Джерольд. — Окружающая среда так отштамповала шаблон вашего мышления, что вы неявно уверены в нем. Вы допускаете существование невозможного, а потом начинаете рационализировать его до такой степени, что оно уже перестанет казаться возможным. Если бы Эмпайр-стейт [3] вдруг исчез за ночь, вы бы сказали, что его просто быстренько куда-то перевезли.
3
Эмпайр-стейт-билдинг — 103-этажный небоскрёб, расположенный в Нью-Йорке на острове Манхэттен. Офисное здание. С 1931 по 1970, до открытия Северной башни Всемирного торгового центра, являлся одним из самых высоких зданий мира.
— Эмпайр-стейт не может исчезнуть так быстро.
— Достаточно верно. Это было бы слишком явно. Если бы супермены существовали, они бы не стали делать ничего настолько откровенного, что заставить исчезнуть небоскреб. Зачем им, например, опрокидывать небоскреб руками?
— Майк, — медленно проговорил Вэйнемен, — скажите мне: как может много живых роботов находиться на пятнадцатом этаже, чтобы никто не узнал об этом?
— А кто бы об этом узнал?
— Тысячи людей ежедневно ездят на лифтах...
— Ну, да, — кивнул Джерольд. — Они ездят на лифтах. Вверх и вниз. Но не на пятнадцатый этаж. Понимаете, Роб, когда вы находитесь в лифте, то ничего не видите, пока не доедете до нужного вам этажа. Действительно, множество людей каждый день ездят на лифтах мимо пятнадцатого этажа — мимо! Понимаете? Это же совершенная маскировка.
— Некоторые там выходят.
— Есть еще администратор в окошечке. Она заботится о случайных посетителях. О том, кто вышел на этом этаже по чистой рассеянности, а всяких торговых агентов вообще не пускают в это здание.
— Есть еще уборщицы.
— Верно. Но их тоже могут не пускать дальше внешнего офиса. Я встречусь сегодня вечером с этой девушкой, администратором.
Вэйнемен искоса посмотрел на него.
— Буду ждать продолжения вашей истории.
Но Джерольд не позаботился ответить. Он допил свой стакан, а где-то в глубине сознания зашевелились странные, тревожные, неприятные ощущения.
Он прибыл на час раньше назначенного и провел время, стоя в вестибюле и глядя на индикаторы лифтов. Световые сигналы мелькали по мере того, как лифт поднимался и спускался. Дверь скользила в сторону, открываясь, входили люди, дверь закрывалась. Джерольд следил за огоньками. Первый этаж. Второй. Третий. Лифт остановился на третьем этаже. Затем на четвертом. На пятом. Постоял на седьмом. Прошел на восьмой. На девятый. Миновал четырнадцатый, пятнадцатый и остановился на шестнадцатом. Потом остановился на четырнадцатом. Он останавливался на любом этаже, кроме пятнадцатого.