Секрет потерянной туфельки
Шрифт:
Она отвечала ему взаимностью. И ей никак не хотелось огорчать его и тем более быть уволенной из-за неподобающего поведения. Она тяжело вздохнула. А Берта не унималась.
— Будь благоразумной, девочка, — твердила она. — Не то вылетишь отсюда с такой быстротой, что голова пойдет кругом.
Гордо подняв подбородок, Элла твердо посмотрела на Берту.
— Не знаю, о чем это вы.
— Прекрасно знаешь, — решительно возразила Берта. — Посмотри-ка на себя, девочка. Брубейкеры люди богатые, а ты всего лишь прислуга в их доме. Маку захотелось поразвлечься с тобой. Оно и понятно, девушка ты красивая.
— Неужели? — Элла призвала себе на помощь всю свою уверенность в себе. Перебросив косу со спины на грудь, она стала нервно перебирать ее пальцами. — А откуда вы это знаете?
— Уж будь уверена, милая, Большой Дедди Брубейкер расстарается женить своих сыновей на дочерях людей богатых и важных.
— Вот как! — В голосе Эллы прозвучали скептические нотки. Ей трудно было поверить тому, что говорила Берта. Как может она думать, будто Мак Брубейкер позволит своему отцу выбрать для него подходящую жену? Мак человек независимый и, судя по всему, привык сам принимать решения.
И все же слова Берты заставили ее задуматься. Что правда, то правда: она не принадлежит к социальному кругу Мака. Но это не может помешать им любить друг друга!
Элла от обиды на Берту покраснела. Глубоко вздохнув, она постаралась успокоиться. Но сомнения не давали ей покоя. Не исключено, что Берта права. Нет, нет, старалась она убедить себя, этого не может быть. Мир изменился. Браки по расчету отошли в прошлое. В наше время любовь побеждает все, независимо от положения человека в обществе. Разве не так?
Беспечно тряхнув головой, Элла постаралась сделать вид, будто слова кухарки ее не волнуют.
— Что я делаю во время перерыва на ленч — мое личное дело, а вам, Берта, я буду благодарна, если вы не станете вмешиваться.
— Не говори потом, что я тебя не предостерегала, — процедила Берта, возобновляя атаку на овощи. — А что касается твоего перерыва, то сегодня не задерживайся. Хочу успеть закончить все к моим сериалам.
Элла взяла скалку и принялась раскатывать тесто для пирога, предназначенного украсить ужин Брубейкеров. Слова Берты не шли у нее из головы.
Неужели она совершает ошибку, встречаясь с Маком? Но ведь она и в самом деле бедна как церковная мышь и ничего не может ему предложить. Разве что свои кулинарные таланты. Мечтать о том, что Мак предложит ей руку и сердце, — полное безумие.
Да, вздохнула про себя Элла. Она и в самом деле сошла с ума. От любви.
Ибо любовь между нею и Маком вспыхнула с первого взгляда. До встречи с ним она никогда не верила, что подобное возможно. Будучи женщиной практичной, она не позволяла себе предаваться мечтам. Но стоило им с Маком встретиться взглядами, как Элла без памяти влюбилась в него. Было в Маке что-то такое, что заставляло ее забыть о своей бедности. О том, что у нее нет приличного образования и даже просто семьи в настоящем смысле этого слова.
Тем не менее, она сразу ощутила себя достойной его внимания. Из нищей девушки в уродливой спецовке она превращалась в принцессу. А все потому, что он ее такой видел.
Да она сошла с ума от любви. Но она не сделает ничего, что навредило бы Маку. Будет радоваться счастью находиться рядом с ним. А если он решит жениться на подходящей — богатой — женщине, что ж, она снова превратится в золушку, какой была всю жизнь.
Элла подняла глаза на стенные часы и повелела стрелкам быстрее двигаться по направлению к цифре 12. Поразительно, но, пока она ждала встречи с Маком, двадцать минут начали казаться ей целой вечностью.
После нескончаемых, казалось, долгих томительных минут часы пробили двенадцать, и Элла поспешила к большому фонтану в розовом саду. Отсюда открывался великолепный вид.
Огромный старинный особняк Брубейкеров поражал не только своими размерами, но и архитектурой. Колонны, подобно могучим часовым, окружали дом, поддерживая веранды первого и второго этажей. Длинную подъездную аллею обрамляли раскидистые деревья, а по обеим ее сторонам было разбросано с полдюжины других строений. Элла ясно различила дом для обслуживающего персонала, в котором помещалась и ее уютная комнатка, гигантский гараж, плавательный бассейн, беседку на возвышенном месте, конюшни, теплицу. А вокруг раскинулся тщательно ухоженный розовый сад. Это был воистину рай.
Элла подняла воротник, чтобы ее уродливое платье выглядело чуточку лучше, покусала губы, пощипала щеки, надеясь вернуть им румянец. Сгорая от нетерпения, она ждала Мака.
Мак, неслышно подкравшись сзади, положил руки ей на плечи. Застигнутая врасплох, Элла вскрикнула от радости. Мак повернул ее к себе, обнял и прижал к груди.
— Что ты так долго? — пробормотал он. — Нехорошо опаздывать, когда тебя ждут.
— Я не опоздала, просто ты пришел слишком рано, — засмеялась Элла. Обхватив шею Мака руками, она погрузила ладони в золото его густых волос. — Да и Берта сегодня разворчалась как никогда и навалила на меня дел сверх всякой меры.
— Надо будет попросить отца, чтобы нашел ей другую работу.
— Ни в коем случае! — воскликнула Элла. Взглянув в сторону кухни, она заметила, что Берта наблюдает за ними, и потянула Мака за дом. — Не трогай Берту, она славная, и я совсем не хочу, чтобы у нее были неприятности. К тому же мое положение такое шаткое… Эта работа нужна мне, — она покраснела, — у меня ведь больше ничего нет. — Это была чистая правда.
— У тебя есть я, — пробормотал Мак и обхватил лицо Эллы ладонями.
Она зажала его руку между щекой и плечом и улыбнулась. Да, он у нее есть, сейчас. А потом? Бертины слова не давали ей покоя. Она вздохнула. Большой Дедди вызволил ее из жаркой душной кухни кафе «Риб-О-Рама» и пригласил работать в свой дом — это был настоящий подарок судьбы. Здесь она получает жалованье, о каком не смела и мечтать при ее скудном образовании, и — что немаловажно — под бдительным оком Берты набирается столь необходимого ей опыта.
Правда, она хорошо понимает — вот такая встреча с Маком в саду грозит нарушить все ее планы, но… Разве можно устоять перед обаянием Мака? Тут уж она ничего не может поделать. Сердцу, как говорится, не прикажешь. Элла даже почувствовала что-то вроде раскаяния. Никогда прежде она не вела себя столь беззаботно, никогда не давала волю своим чувствам. Потому что очень давно постигла простейшую истину: от жалованья — от того, есть оно или нет, — зависит весьма важное обстоятельство — сыта она или голодна.