Секрет рисовальщика
Шрифт:
— Товарищ майор, товарищ майор! — боясь снова все забыть, затараторил я. — Я видел такое…! Вы мне просто не поверите!
И я стал торопливо, беспрестанно запинаясь рассказывать о том, что мне пришлось пережить ночью в лесу.
К моему невероятному сообщению все отнеслись на удивление серьезно. Хотя мне бы уже стоило к этому привыкнуть. Ведь для того когда-то и было создано это подразделение, чтобы внимательно изучать и очень серьезно относиться к любым феноменам.
— Что же это была за одежда? — поинтересовался Галкин.
— Тельняшка и армейские штаны.
Наступило молчание. Майор что-то быстро записывал в книжку. Капитан
— Придется тебе, рядовой Майзингер, денек-другой без ботинок походить, — продолжая писать, сказал Галкин. — Ну да ничего, я тебе новые привезу. А эти мы в качестве улики конфискуем.
После этих слов мы все дружно посмотрели на майора.
Подняв на нас глаза, он пояснил:
— После обеда мы с Астафьевым уходим в деревню. Кащей нас проводит. А оттуда мы с лейтенантом постараемся добраться до райцентра.
— А… — попытался что-то сказать Стриж.
— А вы, капитан, продолжаете наблюдение. И быть начеку!
— Товарищ майор, — обратился к Галкину Щеглицкий, — за кем же нам теперь наблюдать?
— За озером… и его обитателями. Мы здесь работать только начали, товарищ старший прапорщик!
— А как же этот? — удивился Стриж.
— Капитан! — будто не услышав вопроса, проговорил Галкин. — Ты мне лучше собери все записи прошлой ночи! — И потом обратился ко мне: — Майзингер, сможешь показать нам то место в лесу, где ты споткнулся?
Как мы уже и догадывались, никакой окаменевшей одежды в лесу не оказалось. Хотя я безошибочно привел Стрижа и Галкина к тому месту, где умудрился избежать нападения. А потом, по едва заметным следам, туда, где здорово ударился плечом. Сразу после обеда Астафьев ушел собираться. Майор отвел Кащея в сторонку и о чем-то негромко с ним беседовал. Стриж тем временем раздавал указания, кто и когда заступает на дежурство. Выслушав распоряжения на свой счет, я отправился в лес за дровами для костра. Капитан пожелал, чтобы запаса последних хватило на всю ночь. А посему я уже настроился на многочасовую прогулку. У крайней палатки я, однако, замедлил шаг. Мне показалось, что я услышал, как кто-то тихо ругается. Я обернулся. Галкин продолжал разговаривать с Кащеем. Воронян мыл посуду в озере, а остальные уже вовсю возились у импровизированного пульта. Я обошел палатку и тут увидел лейтенанта Астафьева. Позеленевший от напряжения, он раз за разом сплевывал. Я уже было собирался спросить, все ли у него в порядке, как его на моих глазах вырвало. Тогда, стараясь не привлекать его внимания, я поспешил скрыться в густой тени деревьев.
Глава 3
После того, как Галкин, Астафьев и Кащей покинули лагерь, и до самого ужина мы все плотненько работали. Меня приставили к Синицыну, и я под его диктовку заносил в часто разлинованный журнал показания всевозможных датчиков. Эта работа мне быстро надоела. И я с завистью посматривал на остальных. Почему-то мне казалось, что их занятия были куда интереснее. К примеру, Журавлев и Стриж, натянув на себя водолазные костюмы, полезли в озеро. Дятлов снабжал их какими-то измерительными инструментами и принимал от них наполненные пробами склянки. Я мог себе представить, что и это его «принеси-подай» особым разнообразием от моего «слушай и пиши» не отличалось. Однако каждый раз, когда кто-либо из ныряющих появлялся на поверхности, Дятлов с видимым интересом его расспрашивал. И таким образом знал, что происходит там, под водой.
— Ты бы сейчас, наверное, тоже лучше рыбки половил? — словно читая мои мысли, улыбнулся Синицын.
Его тон, словно в эти минуты он меня жалел, меня покоробил. Я пренебрежительно усмехнулся. Кроме всего прочего, мне стало несколько неудобно за то, что мои мысли в тот момент так легко читались чужими.
— Только ты не торопись им завидовать! — недовольный моей реакцией, продолжал он. — Все, что они наловят или найдут, им позже придется тщательно измерять. А затем еще и наносить на карту озера, которая, кстати сказать, пока не составлена. И это тоже предстоит делать им. Так что, если бы от того, насколько быстро они умудрятся все сделать, зависело, будут ли они сегодня ужинать или нет, я бы с ними не захотел меняться местами.
В тот вечер было холодно. Быстро покончив с едой, мы придвинулись ближе к огню.
— А все же… — прервав затянувшееся молчание, спросил я, — что это был за зверь?
Первые несколько минут все молчали.
Мой взгляд скользил по задумчивым лицам сослуживцев. И те, на ком он задерживался, лишь в неведении качали головой.
— Оборотень, — вдруг негромко произнес Стриж.
И все разом посмотрели на капитана.
— Здесь?
— Ага, — подавив зевок, подтвердил Стриж.
— Да ну!? — усмехнулся Журавлев, — Что ему тут делать? — И сразу осекся.
— Что и всегда, — взглянул на него капитан Стриж. — Рвать и метать.
— Да я, собственно, не об этом, — извиняющимся тоном произнес Журавлев. — Мне не совсем ясно, что он делает здесь, вдали от человеческого жилья?
— Не знаю… — пожал плечами капитан.
— А я вот читал, что оборотни не обязательно должны бродить вблизи жилища человека, — вставил свое слово я.
— Что, бывали исключения?
— Да сколько угодно.
— Мы его сами сюда привели… — прервал нас Стриж.
Такого поворота событий никто не ожидал. Мы молчали, словно пораженные громом. А Стриж, сделав паузу, добавил:
— Оборотень — один из нас!
Мне стало не по себе. Я попытался оценить свои ощущения по шкале «страшно — страшнее». У меня вышло «страшнее не бывает».
— Вот так дела-а-а!!! — протянул Дятлов.
Мне бросилось в глаза, что мои товарищи вдруг стараются избегать взаимных взглядов.
«Что это? — подумал я, — Неужели они чувствуют за собой какую-то вину? Или своим поведением не хотят вызвать нежелательную реакцию со стороны того единственного… из своих…? Ну, оборотня! Может, действительно боятся! Боятся вызвать своим пристальным взглядом его мгновенное превращение в огромного волка-людоеда!»
— А вдруг это Кащей? — предположил Дятлов. — Он — мужик со странностями…
— Оборотень — один из нас! — несогласно качая головой, повторился Стриж.
Кто-то из наших усмехнулся.
— Майзингер! — неожиданно прервал мои размышления капитан. — Ты там что-то говорил о тельняшке и штанах, не так ли?
Все, кроме Щеглицкого и меня, уставились на капитана. На их лицах читалось непонимание.
— Так точно! — подтвердил я.
— Кто имеет при себе тельняшку? — не давая людям опомниться, задал вопрос Стриж.