Секрет шкипера Харвея
Шрифт:
Дома без людей… Люди без домов…
Если бы все это не было напечатано, если бы не фотографии, — пожалуй, можно было бы сомневаться, потому что действительно нормальному человеку не может показаться обычным, когда открытия, сделанные учеными для людей, могут сделать самого ученого глубоко несчастным; когда тысячи отличных новых квартир стоят пустыми, а в нескольких кварталах от них дети с родителями живут в развалинах и не смеют занять эти квартиры. Что это за мир, где такое возможно, где такое разрешается? Где каждый может поступить так, как выгодно только ему?!
— Нашел! — вскрикнул Миша и поднялся с пола, держа в руках несколько рукописных листков.
Судя по первым строчкам, Терри Дюперо через два дня достаточно окрепла, чтобы рассказать о случившемся в море…
Это произошло под утро. Терри разбудили какой-то стук и стоны за стенкой, в каюте, где спали родители. Она вбежала к ним и увидела, что отец и мать убиты.
Девочка бросилась в каюту, где спали брат и сестра. Каюта оказалась запертой. Терри позвала их, застучала в дверь. Никто не откликнулся.
Терри выскочила на палубу. Здесь она заметила Харвея.
Увидев девочку, он пришел в ярость и приказал ей немедленно убираться в каюту и не выходить.
Испуганная его свирепым видом, ошеломленная случившимся, Терри повиновалась. Девочка забралась на койку и замерла. Внезапно услышала плеск воды возле койки и увидела, что пол в каюте залит водой, которая непрерывно прибывает.
Когда вода затопила койку, девочка кинулась к двери. С трудом отворив ее, Терри уже по пояс в воде добралась до трапа и выбежала на палубу.
Море было спокойным. В предрассветной серой дымке высилась мачта, и не было видно ни одного огонька. Яхта опустилась в воду почти до самой палубы.
Чуть поодаль Харвей на спасательной лодке энергично греб от судна.
Терри пошла вдоль борта, заметила надувную лодку и прыгнула с ней в воду. У девочки не было весел, и лодочку понесло по воле волн…
А яхта со всеми, кто остался на ней, пошла ко дну…
…Терри лежала в палате исхудавшая, с печальными, ввалившимися глазами. Обнимала куклу, подаренную матросами, спасшими ее в море…
То, что она рассказала следователю морской охраны, Терри повторила инспектору полиции.
Прилетели из Висконсина тетя и дядя Терри. Теперь делом Харвея занялась полиция. Его хотели допросить. Дома его не оказалось. Установили, что он не возвращался два дня, но накануне ночевал в доме своего приятеля — рекламного агента.
На следующий день Харвей исчез из города. Полиция объявила его розыск в других городах. Наконец агенту полиции удалось обнаружить автомобиль Харвея в одном из отелей здесь же, в Майами, и установить, что и сам Харвей остановился тут, но под вымышленным именем Джона Льюиса. Почуяв опасность, Харвей- Льюис заперся у себя в номере и, когда за ним пришли, покончил с собой.
Некоторое время полиция не могла установить, что заставило Харвея совершить чудовищное преступление в океане. Однажды какой-то мужчина позвонил по телефону брату жены Харвея и посоветовал ему проверить страховые полисы на имя Харвея.
Полиции удалось найти страховую контору, где Харвей перед отплытием застраховал жизнь жены на 20 000 долларов. По условию страхования в случае смерти жены Харвей должен был получить эти деньги!
Так вот ради чего он убил людей и потопил яхту «Блюбелл»!
Прошли дни...
Несколько дней спустя Витя сидел за столом дома, раздумывал. Как обычно, мысли его кружились вокруг многих дел, а руки перебирали все, что лежало возле него: фотографии, вырезанные из газет и журналов, конверт с надписью: «Коммунисты».
В последний вечер, разбирая вырезки на чердаке, он с Мишей обнаружил этот конверт и статьи в нем. Витя забрал их домой и уже там дочитал… Взял он и фотографии. И среди них — одну харвеевскую. Ту, где тот еще подросток. Глядя на этот снимок, на парнишку с открытой, хорошей улыбкой, не хотелось верить, что он стал впоследствии преступником.
Витя взял в руки фотографию, еще раз внимательно вгляделся. Такой развитый, смелый парнишка — кем бы он у нас мог стать? Кто сделал его преступником? Кто приучал делать все ради денег?
Кто сделал Терри сиротой? Только Харвей? Или были у него сообщники?
В памяти Вити ожило все, что он прочел в старых газетных вырезках и видел по телевизору. Если бы он мог поступить сейчас по справедливости, на скамье подсудимых, там, где должен был сидеть Харвей, оказались бы еще и господа, перед которыми полицейские привыкли вытягиваться в струнку. Он вспомнил отрывок из американской хроники, который видел по телевизору.
Показали Нью-Йорк. Потом какого-то господина. Он вышел из крытого автомобиля и поспешил в подъезд большого дома с вывеской какой-то компании. Затем его показали сидящим среди таких же солидных благообразных людей. Некоторые похожи были на дедушек. Первый господин стал о чем-то рассказывать, остальные согласно кивали, а потом захлопали в ладоши.
Диктор пояснил, что это собрались капиталисты и главный среди них — президент компании — сообщил, что их компания продала для американской армии за время войны в Корее столько оружия, что заработала чистенькими четыреста двадцать миллионов долларов, которые они могут разделить между собой. А захлопали капиталисты от радости, когда президент сообщил, что их компания получила новые заказы от военного министерства, так как война, по-видимому, кончится не скоро. Пусть на столе перед ними и не было ножей и пистолетов, но это были бандиты!
Он вспоминал кадры хроники, а видел сейчас уже совсем другое. Воображение заработало. Каким-то образом эти люди оказались в Ленинграде. Совершенно случайно Витя слышит их разговор… Решение принято мгновенно. Витя бросается вниз к телефону, набирает все номера, напечатанные на обложке с надписью: «В случае тревоги звонить…»
Проходит несколько мгновений, и из пожарных депо вылетели одна за другой пожарные машины. Несутся, ревя сиренами, санитарные кареты с красными крестами. Вслед им мчатся «черные вороны» милиции, машины чекистов…