Секрет успеха
Шрифт:
— Вряд ли. Если уж я танцую с бродягой, то хотела бы знать, почему мой партнер покинул свой дом. Может быть, он был оттуда изгнан? Я не смогла бы примириться ни с политическим террористом, ни с человеком, удравшим с женой садовника куда-нибудь на французскую Ривьеру.
Флетчер рассмеялся, сверкнув ровными белыми зубами, и, продолжая танцевать, притянул ее к себе. При этом он сбился с ритма, неожиданно его колено коснулось ее ноги. Оба почувствовали мгновенную вспышку желания, но внешне вели себя так, словно ничего не случилось, не позволяя партнеру догадаться о внезапном всплеске эмоций. Флетчеру этот приятный миг доставил легкое удовольствие. Чар же
— Вряд ли в моей истории вы найдете что-нибудь увлекательное, — ответил Флетчер. — Можно сказать, что я добровольный изгнанник.
Чар удивленно подняла бровь.
Вдруг он с нежностью притянул девушку к себе, как будто ее тепло было необходимо ему для дальнейшего повествования о своей жизни. Они танцевали молча. Казалось, Флетчер всерьез обдумывал то, что собирался ей рассказать.
Чар не собиралась выводить его из задумчивости. Ее поразило самообладание этого человека. Его мозг контролировал каждое движение его тела. Как хорошо было бы обвить руками его шею, приникнуть к нему или хотя бы провести пальцами по волосам, повторяя шепотом, что не имеет никакого значения, почему он покинул дом и превратился в скитальца. Неожиданно Чар почувствовала перемену в настроении Флетчера. Он словно вернулся в настоящее из прошлого. Вспомнил, что танцует под звуки вальса на открытой веранде с почти незнакомой женщиной. Слегка отстранившись, Флетчер посмотрел в устремленное навстречу его взгляду лицо Чар.
— Простите, — извинился он, понизив голос. — Мне так давно не приходилось объяснять, почему я почувствовал вкус к путешествиям и уехал. Думаю, все очень просто. Великая американская мечта не для меня.
— Что вы имеете в виду?
— Вы спрашиваете, что такое американская мечта? Ты стараешься изо всех сил, чем-то жертвуешь, добиваешься успеха, денег, наконец получаешь все, что хотел. Я жил точно так же. В двадцать три года меня считали вторым Эдисоном, а я понимал, что не заслуживал такой высокой оценки, — грустно засмеялся Флетчер.
Чар придвинулась ближе, и он коснулся подбородком ее волос. Это движение показалось им обоим таким естественным, как сон для больного или еда для голодного.
Понизив голос, он продолжал свою исповедь.
— Эдисон! На свете не было слова, которое для меня звучало бы так сладко. Я обнаружил, что компьютеры таят в себе неожиданные, интересные возможности, и сильные мира сего решили, что я изобрел нечто революционное. Трогательная история о том, как арендованный гараж положил начало многомиллионному состоянию, ко мне не относилась. У меня были машины, дома и столько денег, что я вряд ли смог бы их потратить за всю жизнь. Меня окружали люди, которых я называл своими друзьями. Но превыше всего для меня была одна цель. К сожалению, этой целью стал бизнес ради бизнеса. Я стал машиной, перерабатывающей информацию, я больше ничего не создавал. Я всю жизнь хотел открыть что-нибудь новое, неизвестное. И мне это удалось. Я сделал открытие, принесшее мне очень много денег. Талант и ограничивал меня и одновременно давал свободу. Но я не допускал мысли о каких-либо ограничениях, не считая денег, конечно. И поэтому все бросил.
— Все? — спросила Чар, удивленно подняв бровь. Никто не бежит от миллионов, если он не сумасшедший.
Он ответил ей загадочной улыбкой и, продолжая танцевать, повел по направлению к ограде танцевальной веранды.
— Все в порядке. Я — не святой. Я не остался без гроша. Продав компанию, я получил много денег. Это была удачная финансовая операция.
— А вы бродите по свету, направляя объектив своего фотоаппарата на женщин, гуляющих вдоль берега?
Флетчер мельком взглянул на Чар. Он не услышал в ее голосе того плохо скрываемого возбуждения, которое испытывало большинство женщин, узнав о его огромном состоянии. Девушка, которую он вел в танце, проявляла только вежливое любопытство. Это изумило Флетчера.
— Мне приятно сознавать, что в действительности я занимаюсь все-таки более серьезным делом. Я обнаружил, что могу делать интересные фотографии, показать миру то, что мои глаза подмечают необыкновенного. И вот уже семь лет занимаюсь фотожурналистикой. Я сам нахожу тему и выбираю проект, над которым работаю, поэтому мне не приходится идти на компромисс ни в чем. Я могу делать то, что мне нравится. Я побывал в самых экзотических странах и жил как король, потому что могу себе это позволить. Поэтому я всегда буду благодарен большому бизнесу и тем людям, которые купили мою компанию. Семь лет прошло с того дня, как я отправился путешествовать по свету в поисках счастья, и я ни разу об этом не пожалел.
— Как интересно! Я полагаю, вы его нашли? — Ожидая ответа Флетчера, Чар заметила, что ее пальцы чуть сильнее сжали его плечо.
— Мне кажется, да. Я думаю, что нашел. На свете так много интересного, и я стремлюсь повидать и узнать как можно больше.
— Но это не то, о чем я спрашиваю, — сказала Чар, удивившись, что разговаривает с ним шепотом. — Я спросила, нашли ли вы счастье.
Музыка чудесного вальса смолкла. Флетчер остановился, но не отпускал Чар, а она и не пыталась освободиться из его объятий. Казалось, ее связывают с этим необыкновенным человеком незримые нити.
Вздохнув, Флетчер улыбнулся.
— Да, я нашел свое счастье. Я — вечный ученик в этом мире, и весь мир — мой дом. И я счастлив, что живу на этой земле.
— Как вам повезло! Ваша история так необычна. Я не понимаю, как можно отказаться от надежного бизнеса, от уверенности в завтрашнем дне, от возможности заниматься тем делом, которое вам по душе. Я дорого бы дала, чтобы иметь то, что было у вас. Я не сомневаюсь, что вы это знаете, — вздохнула Чар и лукаво улыбнулась. — Подобно Белому Кролику Алисы из «Страны Чудес» с каждым ответом на мой новый вопрос вы становитесь все загадочнее, мистер Хокинс. Мне было очень интересно.
Произнося последние слова, Чар повернулась к лужайке, на которой были накрыты столики. Намереваясь найти Росса и чувствуя, что пора расстаться с партнером, который задел самые разные струны ее души, она выскользнула из его объятий. Но Флетчер поймал руку Чар в тот самый момент, когда оркестр заиграл фокстрот. Закружив девушку, он увлек ее обратно на танцевальную площадку.
— Я не могу позволить вам уйти. Тем более что вы еще не удовлетворили мое любопытство.
Чар удивленно вскинула бровь.
— Боюсь, это займет много времени, мистер Хокинс.
— Но вы мне обещали. Я хочу узнать о вас хоть что-нибудь. Я открыл вам свою душу, теперь ваша очередь.
— Наверное, я разочарую вас. Я — модельер. Одеваю состоятельных женщин в шелка и атлас, шью им костюмы из тончайшего льна и наряды из хлопка. Рискну предположить, что вы не очень большое внимание уделяете своему гардеробу.
Хотя Чар совсем не хотела этого, но ее слова прозвучали как оправдание, и ей стало досадно. Она гордилась своей работой, и если бы этот человек засмеялся, она бы…