Секретарь демона, или Брак заключается в аду
Шрифт:
Разговор, на удивление, прошел весьма быстро и приятно. Меня поприветствовал звонкий девичий голосок, выслушал и сообщил, куда приходить. На мой осторожный вопрос, почему не интересуются моими профессиональными качествами, девушка ответила, что начальство проводит собеседования только тет-а-тет. Поразмыслив, я записала адрес. В конце концов, это другой мир. Магазины одежды от наших однозначно отличаются! Значит, вполне реально, что и прием на работу другой.
С Ванцепупом Птолемеевичем мы вышли из квартиры вместе. Он жил под нами, так что далеко
– Что ты, Адочка, пусть идет. Он давно не был у меня, последний раз вообще крошкой был. Пусть поиграет.
Я подозрительно покосилась на собеседника. Так-так, быть беде. Игры беси – весьма специфическое занятие. Кажется, буду бегать за ним по всей квартире и держать за хвост.
Беся явно заподозрил что-то нехорошее. Посмотрел на меня, ухватил за руку и заскакал рядом.
Квартира у Ванцепупа Птолемеевича оказалась весьма миленькой. Светлая, достаточно просторная, со всякими уютными штучками: комодиками, коврами, картинами. И все так чисто, аккуратно. Видимо, никакой живности тут нет. Иначе квартира была бы в более печальном состоянии. Но я тут же вспомнила, что доктор сюда приезжает не так часто, поэтому с животными здесь попросту некому возиться.
Меня провели в комнату, отделанную в бежевых тонах, и указали кивком на стул возле стола из светлого дерева:
– Присаживайся, Адочка. Я сейчас.
Доктор исчез за ширмочкой, разделявшей комнату на две части.
Я почему-то занервничала. Нет, ничего похожего на гинекологическое кресло в комнате не было. Не сказать, что его вид меня успокоил бы, но дал бы хоть какую определенность. Так что занервничала я еще больше. Все тут не так, как у людей.
За ширмочкой раздавались подозрительные шорохи. Почему-то захотелось что-то погрызть: то ли ногти, то ли бесин хвост. Учитывая, что ни тем ни другим я никогда не занималась, выбор был невелик, но заманчив. Кстати, беся.
Я начала оглядываться в поисках хвостатого безобразника. Его нигде не было. Я занервничала сильнее. Даже настолько, что готова была позвать Мефа на помощь.
Ширма отъехала со зловещим шелестом. Я уже приготовилась падать в обморок, но… Ванцепуп Птолемеевич вышел с большущей стопкой папок в руках. В белом халате и с каким-то внушительным кристаллом на шее, переливающимся нежно-сиреневым светом. Я залюбовалась и передумала про обморок. Причин точно нет.
И вдруг совершенно неожиданно даже для себя самой я спросила:
– А у вас в роду были египтяне?
Он положил папки на стол, сел напротив, взял карандаш, задумчиво покрутил в руках. Потом перевел на меня взгляд:
– Много. Но молись, чтобы они сюда не приехали в гости. Ибо этот табор выдержать нереально. Даже я каждую ночь целую фотографию Сфинкса, умоляя, чтобы мое буйное семейство держалось подальше.
«Ага, значит, Сфинкс у них тут тоже есть», – отметила я про себя, решив, что если мне захочется Сфинкса, то его можно пощупать. То есть посмотреть.
– Так, – тем временем сказал Ванцепуп Птолемеевич, – сколько у тебя было мужчин?
Я оторопела от резкой смены темы. Надо бы возмутиться и сказать что-то резкое, но я помнила разговор. К тому же любопытство грызло с невероятной силой. Поэтому я задумалась и осторожно уточнила:
– В смысле физиологического плана или приятного?
Ванцепуп Птолемеевич озадаченно взглянул на меня:
– Можно детальнее?
Тут, как положено каждой приличной девушке, я потупила взор и заскользила пальчиком по крышке стола.
– Про тех, с кем состоялся контакт, или же про тех, с кем было хорошо и состоялся контакт?
Он закатил глаза:
– Адочка, я не Меф, давай, милая, сухие цифры.
Я скромно озвучила. Ванцепуп Птолемеевич присвистнул, потом закашлялся. Я уперла руки в бока.
– Вот только не надо! – грозно начала я. – Вы сами спросили и…
– Всего пять? – перебил он меня.
Мой гнев тут же сменился ступором:
– Всего?
Он отловил барахтавшегося на ковре бесю и усадил его к себе на колени, потом покачал головой. Медленно снял с себя кристалл и вложил мне в ладонь.
– Сожми пальцы, – велел докторским тоном.
Я подчинилась. Кристалл оказался теплым и удивительно гладким. Через пару секунд меня что-то кольнуло, я ойкнула. Нежно-сиреневое сияние обволокло мою руку. Ванцепуп Птолемеевич осторожно забрал кристалл. Хмуро начал в него всматриваться. Тут же шлепнул по лапкам бесю, который решил сцапать красивый камушек.
– Значит, так, Адочка, – со вздохом сказал он и перевел взгляд на меня. – Теперь все понятно. То, что норма у вас там, в вашем мире, не норма для этого. Поэтому Меф на тебя так отреагировал. А он живет исключительно законами нашего Одассоса.
Я даже забыла, как дышать. Кое о чем начала уже догадываться, но… нет, пусть он сам скажет.
Беся тем временем выполз на стол и полез к папкам. Я ухватила его двумя руками и притянула к себе. Меня одарили крайне возмущенным взглядом, но, увидев, что шутить я не собираюсь, бесенок склонил голову с рожками.
– Адочка, ты физически абсолютно здорова. То ли аномалия повлияла на тебя при переносе в этот мир, то ли наследственное. Нервная система крепкая, разум вменяемый, тело соблазнительное.
Я хмыкнула и погладила бесю по спинке. Тот несколько секунд посидел с прикрытыми глазами, а потом нагло развалился у меня на коленях и подставил пузико. Я намек поняла и погладила мягкое мохнатенькое пузико личного беса-искусителя.
– Но есть деталь, Адочка, – продолжил Ванцепуп Птолемеевич, снова вешая кристалл на шею. – В нашем мире много женщин. Но мужчин – больше. Собственно, поэтому сюда женщины падают почаще. Видимо, мироздание как-то учитывает потребность в прекрасном поле.
– Так что за деталь? – поторопила я, чувствуя, что сейчас от нетерпения все же укушу бесю за хвост. Неэстетично и негигиенично, но нервы не железные!