Секретарша миллиардера

Кэр Мадлен

В тиши потрескивал огонь. Эми все еще молчала. Впрочем, ей необязательно помогать кузине справляться с волнением.

Пальцы Джеми-Ли тряслись, и чашка позвякивала о блюдце.

— На днях мы говорили об этом. Нам всем очень стыдно за наше поведение. Я знаю, другие сами хотят поговорить с тобой, но когда я услышала, что ты остановилась здесь, у папы, то решила приехать и извиниться. Извини, Эми. Тысячу раз извини.

К своему удивлению, Эми увидела, что на глазах кузины повисли слезинки, а бледные губы подрагивают

от волнения. Она похлопала сестру по руке.

— Не плачь, Джеми-Ли. Это случилось так давно.

Джеми-Ли отставила чашку в сторону и с рыданиями ухватилась за руку Эми.

— Пожалуйста, скажи, что прощаешь меня, — умоляла она, — пожалуйста, Эми.

— Ну, конечно, я прощаю тебя, — сказала девушка, — хотя я никогда не понимала, почему вы так не любите меня.

Джеми-Ли издала смешок, похожий на всхлипывание.

— О, безусловно, ты знаешь почему!

— Клянусь тебе, нет.

— Ну, потому что ты была гораздо красивее и умнее нас, — Джеми-Ли утерла слезы. — Ты была такой талантливой, а мы — настоящие бездарности. И папа очень высоко ценил тебя. Ты показывала нам, какие мы есть.

— Понятно, — тихо ответила Эми.

— И все мальчики сходили по тебе с ума… они никогда не смотрели на нас, на меня и Салли-Энн. А затем ты начала выигрывать школьные олимпиады, конкурсы, получала грамоты за спортивные достижения. Учителя обожали тебя, а я и Салли-Энн всегда числились отстающими. Ты даже раньше нас стала девушкой. Мы безумно ревновали. У тебя быстрее росла грудь, и все мальчики сходили по тебе с ума…

— Тебе лучше остановиться, — попросила Эми, когда кузина повысила голос. — Я не хочу, чтобы ты снова носилась за мной по саду с ножом для резки мяса.

Джеми-Ли издала звук, похожий на рыдание.

— Все эти годы у меня ушли на то, чтобы побороть комплекс неполноценности. Если бы в семье была я одна, то я бы обожала тебя и поклонялась тебе, но нас было трое, понимаешь? И мы травили тебя, пытаясь принизить до своего уровня. А ты просто росла и росла, и, чем выше ты становилась, тем ничтожнее мы себя чувствовали. Когда ты пришла в наш маленький мир, все перевернулось с ног на голову. Но только теперь я осознала нечто важное.

— И что же это? — мягко спросила Эми.

— Ты стала для меня удивительным примером, — просто ответила Джеми-Ли. — Мне было на кого смотреть. Я училась у тебя… усердно работать, добиваться успехов. Без тебя я не стала бы тем человеком, каким являюсь сейчас.

— Ну, я вряд ли…

— Я говорю серьезно, — продолжала Джеми-Ли. — Ты очень хороший человек. И умеешь контролировать свою жизнь. Я все еще немного завидую тебе, но умею управлять этим чувством. Три прекрасные работы подряд. И теперь ты в Гонконге, работаешь на Антона Зелла. Мы все гордимся тобой: высокооплачиваемая должность за морем, удивительный шеф, путешествия, деньги, стимул — ты это заслужила.

Эми грустно улыбнулась.

— Я не уверена, что мою жизнь можно изобразить в таких радужных тонах, — ответила она. — И я не думаю возвращаться в Гонконг в ближайшее время. — Эми пребывала в состоянии легкого шока.

Она отнесла чашки в кухню, чтобы заварить свежего чаю.

Джеми-Ли последовала за ней.

— О чем ты говоришь?

— Я потеряла работу.

— Но… почему?

— Во время собеседования я скрыла кое-какую информацию.

— Информацию профессионального толка? О квалификации?

Эми вздохнула.

— Не совсем профессиональную. О моей частной жизни.

— Но, Эми, — запротестовала кузина, — они не имеют права расспрашивать тебя о частной жизни.

— Эта работа особенная. — Последнее, чего бы ей хотелось, это рассказывать Джеми-Ли об Антоне, но широко распахнутые голубые глаза кузины словно приклеились к ее лицу. — Работодатель был… особенный. Я имею в виду, особенным для меня.

— Ты влюбилась в Антона Зелла? — задохнулась от изумления сестра.

— Я не хотела этого, — криво усмехнулась Эми.

— И… что случилось?

— Не сработало.

— Почему? — упорствовала Джеми-Ли, принимая из руки Эми вторую чашку чая.

— По-видимому, я не так хороша, как он воображал, — объяснила девушка. — И уж конечно, я не умею «контролировать свою жизнь», как это кажется. — Она взглянула на маленького мальчика, играющего на ковре в солдатики. — И ты не можешь завидовать мне и на десятую долю того, как я завидую тебе, — тихо закончила она.

* * *

Дядя вернулся с прогулки прямо перед самым обедом. Он, видимо предупрежденный дочерью о предстоящем разговоре, оставался на улице гораздо дольше обычного. Седовласый Джефри Куксон наслаждался уединенной жизнью после выхода на пенсию, и в своей кепке, с белыми усами, он олицетворял спокойствие и тихую радость.

Он принес розовую газету, в которой Эми узнала «Файненшл Таймс», вытащил ее из-под мышки, развернул и передал девушке.

— Есть новости о твоем боссе, моя дорогая, — коротко сообщил он. — Я пойду наверх, умоюсь.

Эми села у огня и обратилась к статье. На первой странице заголовок гласил: «Контрольный пакет акций в руках „Зелл Корпорейшн“: удар по ценам?»

Пока она читала, сердце билось быстрее и быстрее.

«„Зелл Корпорэйшн“ выкупила главный пакет акций, до этого принадлежавший почившему сэру Роберту Кэррону. Цены акций „Зелл Корп.“ подскочили после того, как на последнем собрании акционеров объявили о продаже контрольного пакета.

При текущей цене в 134 пенсов, дивиденды составляют 8,9 %, что позволяет акционерам не беспокоиться о своих деньгах и открывает двери инвесторам. Однако основной рост может быть лимитирован, так как президент компании Антон Зелл решился взять новый курс для концерна на последующие два года.