Секретная сотрудница
Шрифт:
— Хорошо, — помолчав, сокрушенно вздохнул задержанный. — Я расскажу. Мне уже все равно… Но только при одном условии! — встрепенулся он.
— Каком? — спросил Грязнов.
— Вы… Вы должны спасти моего сына!
— Обещаем, — в один голос ответили оба друга.
Допрос продолжался несколько часов. Однако ясности в деле от этого не прибавилось. Скорее наоборот. Единственное, что удалось выяснить точно, — это личность загадочного Паука. Между делом Грязнов вызвал своего заместителя, капитана Злобина, и поручил ему немедленно собрать всю информацию на гражданина Литвинова Павла Николаевича.
— Хорошо, — заполнив очередной лист протокола, произнес Турецкий. — А теперь перейдем к главному. Расскажите, пожалуйста, о том месте, где вам приходилось «работать» и где проводятся хирургические операции по забору донорских органов. Ведь вы там бывали, не правда ли?
Ступишин опустил голову. Чувствовалось, что ему невыразимо трудно говорить об этом.
— Это… Это под землей, — вытерев ладонью вспотевший лоб, глухо ответил он.
Турецкий и Грязнов напряженно замерли.
— Там целый город… Огромная сеть подземных помещений… Совершенно невероятно… Поначалу я даже не поверил…
— Засекреченные объекты гражданской обороны? — невольно вслух подумал Вячеслав Иванович.
— Возможно… Я видел не так уж много. Но и этого вполне достаточно, чтобы судить о масштабах…
— Где находится вход в подземелье? — спросил Турецкий.
— Не могу точно сказать… Сначала мне звонили. Потом за мной приезжала машина. Мне завязывали глаза. Поэтому я не знаю, куда мы ехали…
— Долго?
— Около получаса… Думаю, это где-то в центре города…
— Что было дальше?
— Мы спускались в подвал. Я слышал, как открывали какие-то массивные двери. Затем снова лестница. Несколько поворотов. В конце концов меня сажали в вагон и везли…
— Какой вагон?! — вздрогнув, спросил Турецкий.
— Наверное, метро… Я уже говорил — там целый подземный город!
Друзья ошеломленно переглянулись. От волнения у Александра Борисовича даже пошла кругом голова. Он неожиданно вспомнил, какая удивительная деталь так поразила его в недавнем рассказе Сережи Краснолобова — поезд! Мальчика тоже доставили в секретную лабораторию на метро! Значит, это был вовсе не бред. Похоже, самый кошмарный бред мог вскоре поблекнуть перед реальной действительностью…
— Сколько продолжалась эта поездка? — спросил Грязнов.
— Трудно сказать. Примерно минут сорок. Перед спуском в подвал с меня еще снимали часы. Так что я никогда точно не знал, сколько времени провел в подземелье…
— Вы можете описать саму лабораторию? Ступишин покачал головой.
— Я там не был… Мне приходилось работать в одном из смежных помещений…
— Опишите все, что вам удалось запомнить!
— Не так уж много, — вздохнул Ступишин. — Больше всего это напоминало больницу. Настоящую больницу, только под землей. Несколько этажей. Множество помещений. Большинство из них явно законсервированы. Используется лишь незначительная часть этого сооружения…
— Где именно работали вы? Чем конкретно занимались?
— Мне выделили небольшую биохимическую лабораторию. Рядом все время находился вооруженный охранник… — Ступишин нервно хрустнул пальцами. — Я… Мне приходилось делать экспертизу. Давать окончательное заключение о качестве «товара». Или, как они выражались, «мяса»…
— Вы знали, что это было за «мясо»?
— Да… Когда я об этом узнал, мне захотелось покончить с собой, но… У меня не было выбора! Я должен Пауку огромные деньги. И потом, они взяли в заложники моего сына…
Уронив голову, Ступишин закрыл лицо руками. Смотреть на этого совершенно раздавленного человека было одновременно и жалко и противно.
— Так, — хмуро произнес Грязнов. — Вам удалось запомнить кого-нибудь из персонала этой «больницы»?
— Нет… В контакт со мной вступали только сам Паук и трое его мордоворотов. Я видел их раньше у него на фирме…
— Что происходило с «товаром» после экспертизы?
— Насколько я понял, он немедленно самолетом отправлялся за границу. А меня увозили обратно домой…
— Это все? — спросил Грязнов. — Больше ничего сообщить не можете?
Ступишин не ответил. Возникла напряженная пауза. Отложив ручку, Турецкий пристально взглянул на задержанного.
— По-моему, Вадим Николаевич, вы от нас что-то скрываете, — наконец произнес он. — Быть может, какую-то незначительную деталь, которая могла бы подсказать нам, где находится этот подземный комплекс. Ведь вы догадались?
— Смотреть в глаза! — внезапно рявкнул Грязнов.
Ступишин вздрогнул и затравленно взглянул на Турецкого.
— Конечно, догадались, — кивнул тот. — А между тем вы обещали нам рассказать всю правду…
— Да, я обещал, — с трудом произнес задержанный. — Но и вы обещали спасти моего сына…
— И мы выполним свое обещание, — подтвердил надзирающий прокурор. — Так что вам удалось заметить?
— Вы правы. Я догадался, где примерно все это находится… Незадолго до того как меня привезли туда в первый раз, от них сумел убежать один мальчик. Ушел через вентиляционную шахту. Мне случайно удалось подслушать обрывок разговора. И я знаю, где она выходит на поверхность… — Ступишин решительно покачал головой. — Но я не скажу вам до тех пор, пока вы не освободите моего сына… Паук держит его в своем загородном доме. И этот гад… Он пригрозил отправить Альку «на мясо», если я вдруг проболтаюсь…
Грязнов нахмурился и, угрюмо кашлянув, вызвал дежурного.
— Увести, — сухо распорядился он.
Когда задержанного увели, друзья молча взглянули друг на друга.
— Ну, и какие будут предложения? — спросил замначальника МУРа.
Турецкий продолжал задумчиво вертеть на столе шариковую ручку.
— Прежде всего надо отыскать Костю, — со вздохом произнес он. — И вместе хорошенько все обмозговать. Ну а дальше будет видно…
Быть отцом взрослой дочери — дело нешуточное. Об этом в свое время даже говаривал классик. Только почему-то не оставил житейских советов будущим отцам. А может, просто не успел.