Секретные агенты против секретного оружия
Шрифт:
В Бельгии борьба шла полным ходом. Многочисленные тайные организации использовали против врага все возможные средства. Среди этих организаций особенно выделялась «Красная капелла» (Die rote Kapelle). Казалось, предатели ни в одной стране не обнаруживались так четко и не наказывались так быстро, как в Бельгии. Начиная с 1941 года, ценные разведывательные данные шли из Бельгии непрерывным потоком.
Также и в Нидерландах тайный антифашистский фронт делал свое дело. Позднее предательство и непозволительные ошибки английской секретной службы несколько раз обезглавливали голландскую организацию,
Из Дании и Норвегии поступала информация о ходе ядерных исследований, — но это уже другой рассказ, к тому же в значительной степени уже рассказанный [6] .
Свое путешествие во времени и пространстве вокруг Европы 1940 года мы, естественно, заканчиваем во Франции.
О французском Сопротивлении говорилось и писалось немало. Эта книга отнюдь не претендует быть его историей, да такую историю в наши дни и невозможно написать.
Приходится признать, что исторически достоверно о французском Сопротивлении мы не знаем почти ничего. Какие-нибудь «Свидетели Иеговы» или заговор Жоржа Кадудаля известны французской читающей публике гораздо лучше.
6
См. Альсос. «Битва за тяжелую воду», книга и сделанный по ней фильм.
Андрэ Эльброннеру довелось присутствовать при зарождении одного из тысяч крохотных ростков будущего Движения. Один офицер из Пятого Бюро сказал ему 5 июня 1940 года: «Я уезжаю в Кале организовывать сопротивление». Мы никогда больше не слышали ни об этом человеке, ни о том, как он выполнил задание.
Если эта книга попадется на глаза кому-нибудь из тех, кто участвовал в этой организации, мы убедительно просим его связаться с Комиссией по изучению Сопротивления, которая создана при Министерстве национальной обороны.
Вот еще один «росток». В оккупированном городе Аббевиле летом 1940 года кто-то начал стрелять по немцам из пистолета системы «эрсталь» калибра 7,65.
Этот человек регулярно убивал по одному немцу каждый месяц, и до сих пор никто не знает, кто он был,
Таких случаев были тысячи.
Даже если начать описание с позорного перемирия, заключенного в конце 1940 года, и то придется одновременно идти по тысяче запутанных следов, разбираться в десятках тысяч сложнейших историй. У меня не было этих возможностей, поэтому я и ставил перед своей книгой иные цели.
Пафос французского Сопротивления отлично передан английским поэтом С. Д. Льюисом в следующих строчках:
Нас не вели ни слава, ни безумье, Ни месть, ни деньги. Мы пришли затем, Что не попалось нам другой дороги, Иной дороги, видимой глазам. Мы не могли иначе поддержать Мерцающий светильник человека, И наш полет — как подтверждают звезды — Был ярче звезд, быстрее и короче…Очевидно, полностью отделить Сопротивление от той несколько специальной
1. В Лионе начинается облава
Погашены огни. Вновь улица опасна,
И лишь в одном окне горит
бессмертный свет.
Арагон. «Таинственный Лион». (Из «Французской Дианы»).
Лион надо любить.
Этому городу туманов и празднеств, тайн и колдовства суждено, было стать столицей Сопротивления. В других городах места, где проливалась кровь, отмечены мемориальными дощечками. В Лионе их нет. Здесь на каждом доме пришлось бы повесить по нескольку досок. Нигде не была так густа сеть Сопротивления, как в этом городе-зарослях, городе-маки.
Когда в Лионе вы открываете дверь, за ней может оказаться все что угодно: часовня или собачье кладбище, монастырь или институт ядерных исследований, склад оружия или лаборатория алхимика.
В ноябрьский вечер 1940 года открылись двери каретного сарая, стоявшего во дворе некой виллы в квартале Круа-Русс.
Два скаута ввезли в сарай на ручной тележке ящик с четкой надписью: «Медицинское электрооборудование». Затем скауты ушли, а трое мужчин начали в сарае поспешно проверять электрическую схему привезенного аппарата.
Медицина здесь была ни при чем: аппарат оказался попросту подпольным радиопередатчиком, мощным и — по тем временам — самой совершенной системы, хотя и самодельным.
Наладив аппарат, трое разрешили себе минуту отдыха. Воспользуемся ею, чтобы отрекомендовать читателю основных действующих лиц этой книги.
К шестидесяти годам Андрэ Эльброннер сделал столько изобретений и открытий, что их было бы достаточно на несколько жизней. За работы по жидкому воздуху, коллоидальным медикаментам и лампам ультрафиолетовых лучей он был удостоен золотой медали франклиновского института.
Этот человек первым предложил использовать тяжелую воду для ядерных реакций и предсказал, что война закончится взрывом атомной бомбы.
Альфред Эшкенази успел к тридцати годам заложить основы той науки, которая сейчас именуется кибернетикой. Еще в 1938 году он получил патенты на автоматические импульсные приборы, без которых было бы немыслимо создание электронных калькуляторов наших дней, как и «роботов» любого вида. У Альфреда был врожденный талант к электронике.
Третьему участнику группы, физику Жаку Верну, суждено было стать доктором Ватсоном этого трио.
Неизменно веселый, наделенный неисчерпаемым оптимизмом, Эльброннер был в тот вечер тревожен и мрачен. Он недавно вернулся из Швейцарии и там, в высших промышленных сферах, встречал множество людей, убежденных в немецком триумфе.
— Бросьте, Андрэ! — сказал ему Эшкенази. — Эти безумцы неизбежно ввяжутся в драку с Соединенными Штатами и Советским Союзом. Не думаете же вы, что Европа, как бы хорошо она ни была организована, сможет успешно бороться против союза, включающего в себя все остальное население земного шара?