Секретные архивы НКВД-КГБ
Шрифт:
— Но как же так? — удивился я. — Если говорить о девушке с дискотеки, это понятно: парень из тюрьмы для танцев не лучшая партия. Но если она стала женой, если у вас нормальная семья, то зачем таиться, чего скрывать? В конце концов, каждый зарабатывает на хлеб, как может.
— Ну да, — мрачно заметил один из прапорщиков. — Чего скрывать...У подруги муж работает менеджером, брокером или каким-нибудь директором, мотается по заграницам, загорает на Багамах, после каждой поездки — неделя трескотни по телефону. А чем выхваляться моей? Тем, что ее муж работает в тюрьме? Нет уж, пусть лучше бахвалится тем, что муж служит в органах — и точка.
— Ходят слухи, что от вас
— Бывает, что и зависит. Народ-то у нас разный — шпионы, убийцы, бандиты, контрабандисты. Некоторые из них считают, что незачем ждать суда, все равно «вышка», а это пожизненное заключение, и пытаются свести счеты с жизнью здесь. Я, например, заметил, что один подследственный из оторванных от простыни полосок свил веревку. Ясное дело, хотел повеситься. Но я ему не дал и вовремя изъял веревку. А мой сменщик процесс изготовления веревки проморгал, но все-таки успел вытащить самоубийцу из петли.
—Ну а если, как это было лет двадцать назад, «вышка» настоящая? Если суд выносил расстрельный приговор, то кто его приводил в исполнение? — задал я не совсем корректный вопрос.
— Как это — кто? Исполнители. Но они проходили по другому ведомству и к нашему изолятору не имели никакого отношения, — ответил за всех начальник Лефортова.
— А набирали их не из ваших ребят, не из контролеров Лефортова? И кто они? Не могли бы вы познакомить с кем-нибудь из них?
— Да вы что?! Их имена были самой большой тайной страны. Да и было-то их одно-два, не больше. Я их, правда, знал, но они были не из лефортовских контролеров. Еще задолго до того, как Россия вступила в Совет Европы, расстрельные приговоры выносились очень редко. А где, кем и как они приводились в исполнение, болтать было не положено. Да и зачем это нужно?
Итак, круг замкнулся. Имена палачей, как были, так и остались самой большой тайной. И как тут не вспомнить необычайно емкий и точный афоризм Владимира Даля: «Не дай Бог никому в палачах быть — а нельзя без него!» Даль, конечно, прав, без палача нельзя, кто-то должен выполнять и эту работу. И мы видим, что во многих странах, в том числе и довольно развитых, где смертная казнь не запрещена, эту работу какие-то люди выполняют не без успеха.
Но... к каждой профессии, как и к этой, надо иметь склонность. Согласитесь, что склонность к хладнокровному убийству, причем из месяца в месяц, из года в год, явление ненормальное. Честно говоря, я думал, что среди предков палачей сталинской эпохи найду как минимум отпетых уголовников и этим объясню многолетнюю работу исполнителями их потомков. Нет, ничего подобного обнаружить не удалось: обыкновенные крестьянские или рабочие семьи, темные и почти безграмотные люди.
Так что же двигало Шигалевыми, Яковлевыми, Мачами и их орденоносными коллегами? Что заставляло брать наган и стрелять в беззащитных людей? Мне кажется, я нашел ответ на этот экзотический вопрос. Перечитывая партийную характеристику подполковника Дмитриева, я обратил внимание на такие строки: «Идеологически выдержан. Делу партии Ленина—Сталина предан».
А теперь давайте вспомним слова одного из самых фанатичных партийцев Верховенского, который говорил, что отыщет таких охотников, что на всякий выстрел пойдут, да еще за честь благодарны останутся.
Верховенский — литературный образ, а Ленин, Сталин и их партия — реальность. Жуткая реальность. Это они пробудили в людях низменные инстинкты, это они породили палачей с партбилетами, это они сделали так, что преданность партии Лениа—Сталина означала быть благодарным за честь выстрелить в затылок беззащитного
СОЛОВЕЙ НЕ ПОЕТ В КЛЕТКЕ
Эту женщину на одной шестой части суши знали и любили все! И не только за то, что у нее был редчайший по тембру и красоте голос, типично русская, я бы сказал, разудалая внешность, но и за умение проникнуть в душу песни, прочувствовать каждую ее ноту, каждое слово, каким-то таинственным образом перевоплотиться в человека, о котором песня, — и так донести до слушателей его радости и страдания, горести и заботы, что зал смеялся, плакал, грустил и веселился, словом, вел себя так, как хотела статная, по-крестьянски крепкая и в то же время не по-нашему обольстительная певица.
А как ей рукоплескали! Любили ее и за то, что Лидия Русланова в любой среде могла быть абсолютно своей. Своей считали ее шахтеры и полярники, моряки и летчики, рабочие и крестьяне. А что творилось во время войны в частях и подразделениях Красной Армии! Мало того, что, готовясь к встрече с ней, и стар и млад начинали чиститься, бриться и пришивать свежие подворотнички, говорят, что некоторые батальоны пускали на концерт только в порядке поощрения: возьмете высоту, около которой топчетесь целую неделю, на концерт пустим, не возьмете—сидите в окопах. И что вы думаете, брали эти треклятые высоты и, не сняв бинтов, спешили на встречу с Руслановой.
И вдруг как гром среди ясного неба! Сперва об этом шептались, а потом, когда стали сдирать афиши с ее именем, заговорили в открытую: Русланову арестовали. Как? За что? Почему? Не то спела? Ерунда, за песни не сажают: Утесов блатные поет — и то на воле. Рассказала политический анекдот? Чушь, за анекдоты уже не сажают, на дворе не 1937-й, а 1948 год. Но когда ее голос переспал звучать по радио, а из магазинов исчезли пластинки, даже самые верные поклонники боязливо примолкли.
Самое странное, что даже сегодня, по прошествии шестидесяти с лишним лет, никто толком не знает, что же тогда произошло, А произошла обычная по тем временам история: сотрудникам МТБ, которые выполняли исходивший из самых высоких инстанций приказ, нужна была не столько Русланова, сколько... Впрочем, не будем раньше времени раскрывать имя человека, которому поклоняется вся страна, которого считают национальным героем и которому ставят памятники в центре Москвы. Теперь-то ясно, что пострадала Лидия Андреевна из-за дружбы с этим овеянным легендами человеком...
Итак, предо мной Дело № 1762 по обвинению Крюковой-Руслановой Лидии Андреевны. Начато оно 27 сентября 1948-го и окончено 3 сентября 1949 года. Открывается оно постановлением на арест, утвержденным заместителем министра Государственной безопасности Союза ССР генерал-лейтенантом Огольцовым.
«Я, старший следователь Спецчасти по особо важным делам МГБ СССР майор Гришаев, рассмотрев материалы о преступной деятельности артистки Мосэстрады Крюковой-Руслановой Лидии Андреевны, 1900 года рождения, уроженки города Саратова, русской, гражданки СССР, беспартийной, с низшим образованием,—НАШЕЛ:
Имеющимися в МГБ материалами установлено, что Крюкова-Русланова, будучи связана общностью антисоветских взглядов с лицами, враждебными к советской власти, ведет вместе с ними подрывную работу против партии и правительства.
Крюкова-Русланова распространяет клевету о советской действительности и с антисоветских позиций осуждает мероприятия партии и правительства, проводимые в стране.
Кроме того, находясь со своим мужем Крюковым В.В. в Германии, занималась присвоением в больших масштабах трофейного имущества.