Секретные дела Холмса
Шрифт:
Было совершенно очевидно, что Майкрофт сомневался в моей способности успешно собрать неопровержимые улики против барона и передать его в руки правосудия. Именно скепсис Майкрофта преисполнил меня решимостью доказать, что он заблуждается.
Едва мы вернулись на Бейкер-стрит, как я с головой погрузился в приготовления к осуществлению задуманного плана. Прежде всего письмо от сэра Уильяма нужно было переписать на специально заказанной Холмсом для этого случая почтовой бумаге с гербом в правом верхнем углу и адресом на Гросвенор-сквер. Я приложил к нему рекомендательное письмо от маркиза, запечатал в конверт и надписал, что оно адресовано барону в отель «Космополитэн».
54
Билли (фамилия неизвестна) появился на Бейкер-стрит 221-Б в конце восьмидесятых годов в качестве слуги и посыльного. Мистер Шерлок Холмс отзывался о нем как об «очень толковом и сообразительном слуге». См. рассказы «Долина страха», «Камень Мазарини», «Загадка моста Тор». — Прим. доктора Джона Ф. Ватсона.
Следующая часть плена потребовала больше времени. Холмс с присущей ему обстоятельностью посвятил меня во все детали моего знакомства с маркизом. Холмс подготовил целый трактат, где все было расписано под специальными заголовками. Трактат охватывал все аспекты моих взаимоотношений с маркизом. Следующие несколько дней я провел, тщательно штудируя трактат, и запечатлел в своей памяти столько подробностей из жизни сэра Уильяма и маркиза, что оба джентльмена под конец стали казаться мне близкими друзьями. Так, я узнал, что маркиз частенько посещает Лондон, где у него есть дом в районе Мэйфер, и что я, сэр Уильям, имел обыкновение встречаться с ним в клубе «Карлтон», членами которого мы оба состоим [55] .
55
Клуб «Карлтон» находился на Пэл-Мэл, недалеко от клуба «Диоген». Сэр Джеймс Дэмери был членом клуба «Карлтон». См. рассказ «Случай с переводчиком». — Прим. доктора Джона Ф. Ватсона.
Каждый вечер Холмс экзаменовал меня на знание мельчайших фактов из жизни обоих джентльменов со строгостью неумолимого прокурора.
Между тем барон прибыл в Лондон и остановился в отеле «Космополитэн», где получил мое письмо. Через три дня от него пришел ответ, адресованный сэру Уильяму на Гросвенор-сквер и перехваченный инспектором Грегсоном, сыщиком из Скотленд-Ярда, которому было поручено официальное расследование. В своем письме барон предлагал мне, то есть сэру Уильяму, встретиться в его номере отеля «Космополитэн» через два дня в три часа пополудни.
— Наживка проглочена, Ватсон! — воскликнул Холмс, потирая в восторге руки. — Менее чем через неделю мышеловка захлопнется. А теперь, мой дорогой друг, вернемся к нашим трудам, ибо к пятнице вы должны знать свою роль назубок.
Наша игра в вопросы и ответы продолжалась и в пятницу до того самого момента, пока мне не нужно было отправляться на свидание с бароном. Последний вопрос Холмс задал мне, когда я взял шляпу и трость.
— Как зовут любимую собаку маркиза, Ватсон?
— Жюстен, — ответил я, — это рыжий сеттер, подаренный ему женой.
— Превосходно! Мне остается только пожелать вам удачи. Очень многое зависит от того, как вы справитесь с делом.
II
Напутствие Холмса все еще вертелось у меня в голове, когда я прибыл в отель «Космополитэн» и посыльный проводил меня в «люкс» барона на втором этаже.
Едва я постучал, как дверь тотчас же отворилась, и на пороге появился барон Мопертюи.
— Мой дорогой сэр Уильям! Очень рад нашему знакомству! — воскликнул он и сердечно пожал мне руку.
Барон был высок ростом, плотного сложения, с чисто выбритым мясистым лицом. Несмотря на некоторую тяжеловесность, он двигался с удивительным изяществом и легкостью. Что касается возраста, то я дал бы ему на вид лет пятьдесят с небольшим. Думаю, барона можно было охарактеризовать одним словом — «гладкий»: серебристые волосы, зачесанные назад с широкого красивого лба, костюм, облегавший фигуру барона, — явное произведение искусства превосходного портного, руки у барона были маленькими и пухлыми, как у женщины, и такие же мягкие и нежные. Я заметил на мизинце левой руки широкий золотой перстень с выгравированными инициалами.
Холмс предупреждал меня об умении барона очаровывать собеседников, которое он проявил с первых же мгновений в полной мере, хотя я вполне сознавал, что за приятными, обворожительными манерами скрывается проницательный, острый ум. Особенно заметно это было по глазам: ярко-голубые, они, казалось, излучают доброжелательность, но зрачки были цепкими, как буравчики. Барон внимательно изучал меня.
— Прошу вас, садитесь, — пригласил он, изящным движением руки указав на кресло. — Не хотите ли бокал шампанского?
Я хотел было отказаться, ссылаясь на то, что не пью в столь ранний час, но барон отклонил мои возражения, добавив с улыбкой:
— По маленькому бокалу, cap, чтобы отпраздновать столь радостное для меня событие. Ведь это большое удовольствие встретить друга маркиза де Сент-Шамона. Как поживает дорогой Филипп? Надеюсь, он в добром здравии?
— Полагаю, что так, — ответил я, принимая бокал. — Когда я в последний раз получил от него известия, он был в превосходном здравии.
— Вы переписываетесь с ним?
— Время от времени.
— А когда вы в последний раз видели дорогого маркиза?
— Несколько лет назад в клубе «Карлтон», — ответил я. — Маркиз приезжал тогда по делам в Лондон.
— Ах, да! Ведь у него собственный дом в Найтс-бридже, насколько я помню.
— В Мэйфере.
— Да? Прошу прощения. Он получил его в наследство от своей бабушки-англичанки?
— Вы ошибаетесь, барон. Двоюродная бабушка маркиза была замужем за покойным лордом Олфертоном.
Как хорошо, что Холмс основательно подготовил меня к экзамену, который барон проводил с таким непринужденным видом и столь изящно, будто мы обмениваемся любезностями о наших светских знакомых. Льщу себя мыслью, что успешно прошел первую проверку, равно как и последовавшие затем вопросы о предках сэра Уильяма. Казалось, барон остался доволен моими ответами. Встав, он сказал:
— Мой дорогой сэр Уильям, я надеюсь, вы простите мою несдержанность. Я забросал вас вопросами. Маркиз де Сент-Шамон, несомненно, объяснил вам, как много джентльменов стремится стать инвесторами моей компании. Я выбираю лишь наиболее достойных: к этому меня обязывает чувство ответственности перед акционерами, среди которых есть представители самых знаменитых европейских фамилий. Поэтому мне доставляет особое удовольствие пригласить вас присоединиться к нашему изысканному сообществу, сэр Уильям. Итак, позвольте поздравить вас со вступлением в ряды акционеров «Нидерландско-Суматрийской компании»!