Секретный фарватер(изд.1988)
Шрифт:
Беспокойный луч полоснул по острову, суетливо зашарил-зашнырял между деревьями. Потом медленно пополз к Шурке.
В уши набралась вода, и он не слышал, стучат ли пулеметы, видел лишь этот неотвратимо приближающийся смертоносный луч.
Юнга сделал сильный гребок, наткнулся на какой-то шест, наклонно торчавший из воды. А! Вешка!
Держась за шест, он нырнул. Луч неторопливо прошел над ним, на мгновение осветил воду и расходящиеся круги. Это повторилось несколько раз.
Прячась за голиком [14] ,
14
Верхушка шеста.
Два луча скрестились над головой: вот-вот упадут.
Но, покачавшись с минуту, убрались в сторонку.
В воде Шурка приободрился. Напоминало игру в пятнашки, а уж в пятнашки-то он в свое время играл лучше всех во дворе.
Вот луч, как подрубленное дерево, рухнул неподалеку на воду. Только плеска не слышно. Теперь скользит по взрытой волнами поверхности, подкрадываясь к Шурке. Сейчас «запятнает»! Внимание! Нырок!
Луч переместился дальше, к материковому берегу.
До мельчайших подробностей видны березки, прилепившиеся к глыбе гранита, их кривые, переплетенные корни, узорчатые листья папоротника у подножия. Луч старательно ощупывает, вылизывает каждый уступ, каждую ямку.
Тяжело дыша, то и дело оглядываясь, Шурка всполз по гранитным плитам на берег.
Некоторое время он неподвижно лежал в траве, раскинув руки и разглядывая исполосованное лучами враждебное небо. Только теперь ощутил озноб. Мокрый бушлат, фланелевка, брюки неприятно прилипали к телу.
Змеи! Он и думать забыл про змей! Не до них!
Небо над шхерами стало темнеть. Сначала упал один луч и не поднялся. За ним поник другой.
Юнга слушал, как перекликаются пулеметы. Застучал один, издалека ответил ему второй, третий. Похоже, будто собаки лают в захолустье.
Паузы длиннее, лай ленивее. Наконец, снова стало тихо, темно…
Луны в небе нет. Нет и звезд. Дождь все моросит. Многозначительно перешептываются капли, раздвигая густую хвою.
Разведку можно считать законченной: людей на острове нет. Южный берег минирован. По ту сторону восточной протоки расположены батареи и прожекторная установка.
Так юнга и доложил по возвращении.
— О, да ты мокрый! В воду упал?
— Почти обсох. Пока через лес полз.
Юнга очень удивился переменам, происшедшим в его отсутствие. Теперь катер был уже не катером, а чем-то вроде плавучей беседки.
— Здорово замаскировались!
— А без этого нельзя, — рассеянно сказал Шубин. — Мы же хитрим, нам жить хочется…
Аврал заканчивался. Из трюма извлечены брезент и мешковина. Ими задрапировали рубку. С берега приволокли валежник, нарубили веток, нарезали камыш и траву. Длинные пучки ее свешивались с наружного борта.
Боцману не приходилось подгонять матросов. Неотвратимо светлевшее небо подгоняло их.
До утра надо было раствориться в шхерах. Слушая доклад юнги, Шубин одобрительно кивал, но, видимо, продолжал думать о той же маскировке, потому что машинально поправил свисавшую с рубки ветку.
— Молодец! — сказал он. — Отдохни, обсушись, подзаправься. Обратно пойдешь. С вражеского берега глаз не спускать. Утром будет нам экзамен.
— Какой экзамен, товарищ гвардии старший лейтенант?
— А вот какой. Начнут сажать по нас из пушек и пулеметов — значит, срезались мы, маскировка ни к черту… — И он с беспокойством оглянулся на обрывистый гранитный берег, к которому приткнулся его катер.
Какого цвета здесь гранит? Серый — хорошо: брезент и мешковина подходят. Но, если красный, тогда плохо: на красном фоне будет выделяться серо-зеленое пятно — замаскированный катер.
И громогласная «оценка» экзаменаторов не заставит себя ждать.
6. На положении «ни гугу»
Отдохнув с часок, юнга вернулся на свой пост, чтобы не упускать из виду опасную восточную протоку.
Утро выдалось пасмурное. Над водой лежал туман.
Вокруг была такая тишина, что казалось, Шурка видит это во сне.
Он различил вешку, за которой прятался этой ночью. Шест торчал в тумане наклонно, как одинокая стрела.
Через несколько минут юнга посмотрел в том же направлении. Видны стали уже две стрелы, вторая — отражение первой.
Потом прорезались камыши, и посреди протоки зачернел надводный камень.
Рядом что-то булькнуло. Что это? Весло? Рыба?
Пауза. Тихо по-прежнему.
Солнце появилось с запозданием. Было красное, как семафор, — тоже предупреждало об опасности!
Пейзаж как бы раздвигался. За медленно отваливающимися пепельно-серыми глыбами Шурка уже различал противоположный берег.
Покрывало тумана, а вместе с ним и тайны сползало с вражеских шхер. Позолотились верхушки сосен и елей на противоположном берегу.
В душном сумраке возникли поднятые к небу орудийные стволы.
Шурка торопливо завертел винтовую нарезку бинокля.
О! Не зенитки, а бревна, поставленные почти стоймя, фальшивая батарея для отвода глаз! Назначение — вводить в заблуждение советских летчиков, отвлекать внимание от настоящей батареи, которая находится поодаль.
Клочки пейзажа разрознены, как мозаика. Ночью прожектор вырывал их по отдельности из мрака. Днем они соединились в одну общую картину.
Одну ли? Юнга прищурился. Двоилось в глазах. Мысы, островки, перешейки, как в зеркале, отражались в протоках. Но зеркало было шероховатым. Рябь шла по воде. Дул утренний ветерок.
Юнга повел биноклем. Как бы раздвигал им ветки далеких деревьев, ворошил хвою, папоротник, кусты малины и шиповника, настойчиво проникал в глубь леса — по ту сторону протоки.
Вот валун. Замшелый. Серо-зеленый. Как будто бы ничем не отличается от других валунов. Но почему из него поднимается дым, струйка дыма? Не из-за него, именно из него!
Странный валун. Вдруг приоткрылась дверца. Из валуна, согнувшись, вышел солдат с котелком в руке. Ну, ясно! Это дот, замаскированный под валун!