Секретный проект
Шрифт:
— Надо проработать эти вопросы, товарищ Сталин! Так сразу ответить не могу!
— Хорошо, товарищ Шахурин. Займитесь этим срочно! Переходим ко второму вопросу!
— Разрешите, товарищ Сталин! — спросил Жуков. — Я уже использовал разработки товарища Андреева в боях, и оцениваю их положительно! Мы пересекались с ним в Крыму, в санатории, и я подробно знакомился с тем, что он предлагает. Считаю это нужным и своевременным. Я хотел бы видеть товарища Андреева у себя в округе на должности начальника ПВО.
— Борис Михайлович?
— У меня вопрос к Андрееву! Кто, кроме вас, способен выполнить эту работу?
— Оба Коккинаки, Крюков, Ворожейкин и, у нас в отделе подготовлены курсы для командиров дивизий,
— Это то, товарищ Сталин, что я хотел услышать. Я поддерживаю предложение Андреева. — сказал маршал Шапошников.
— Всё, товарищи! Андрей Дмитриевич, останьтесь. А вы, товарищи, не уезжайте!
Когда все вышли, Сталин меня спросил:
— Тебе жить надоело? Зачем устроил этот цирк? Почему ко мне не пришёл?
— Не хотел людей обижать! Прошлый раз вон как получилось! Мы дело сделали, а на нас – донос написали. Те, кто это дело бы завалил. Коккинаки во второй звезде из-за этого отказали.
— Донос мы прочитали и разобрались.
— Из-за меня людей в тыл к японцам посылали…
— Мальчишка ты ещё совсем! Ты делаешь государственное дело, так будь добр, соответствовать! Поедешь в ЗОВО. Там самое опасное направление. Подчиняться будешь мне! Лично! Пошли обедать!
В апреле кончилась "странная война", немцы начали наступление в Европе. 24 мая Англия эвакуирует свои войска с континента, а 22 июня 40 года наносят поражение Франции. За три месяца войска союзников разгромлены. Такого не ожидал никто!
Через 6 месяцев, 4 сентября, я взлетел на Су-9, и мы выиграли серию у Микояна! Николай Николаевич закончил работы по И-185. Чкалов показал их во всей красе! 18 августа 40 года я ещё раз принял участие в параде на И-185 М-71ФН-К. Су-9 ещё только делал подлётки. Практический потолок у нового "И" – 11000 м! Мы показали групповой пилотаж. В июне, по завершению испытаний, самолёты И-185 пошли в серию и их начали получать полки ПВО трех округов: Одесского, Западного Особого и Киевского Особого. Я догнал Сергея, я уже комбриг. Работы по штурмовику идут: изготовили 10 фюзеляжей. Два из них обстреливали, два ломали и продували в ЦАГИ. Шесть двигателей готово, дали тягу 3200 кг. Это чуточку хуже, чем у Су-25, но кои наши годы! Зато двигатели для Су-9 уже выпускаются серийно!
В сентябре мы были готовы к проведению летных испытаний "девятки". Полтора месяца 4 человека гоняли все 4 машины. Отрабатывали всё. Чкалов выложился полностью. Стефановский сказал, что он похудел! А меня сорвали с испытаний дела в Округе. Немецкая разведка стала проявлять интерес к тому, что происходит у нас. В ноябре начали поступать серийные Су-9, я приказал переучивание вести под Смоленском. Ворошилов сказал, чтобы Су-9 участвовали в параде 7 ноября. Едва-едва удалось отговорить Сталина не демонстрировать новую технику! Достаточно И-185, Ла-3 с М-82ФН, Як-1 и Пе-2! Первый Су-12 поднялся в воздух в декабре. Он показал отличную манёвренность и огромную огневую мощь. Но, катапульт, ни на Су-9, ни на Су-12, не было. На всех машинах стояли автоматы по скорости. Разгоняться свыше 900 км – запрещалось, просто убиралась подача топлива. 2 февраля Су-12 был принят на вооружение, с оговоркой: обязать АП установить катапульту. 15 марта я сбил Ю-86 на высоте 12500 тысяч, который занимался аэрофотосъёмкой позиций одной из моих дивизий. Был скандал с немцами, но здесь они летать перестали. 15 апреля первое звено Су-12 прибыло в Смоленск. Вместе с полковником Головановым отобрали наиболее опытных летчиков в двух полках. Спарок не было. Сергей сказал, что самолёт довольно сильно отличается от Су-25, но, тем не менее, я взлетел! Выполнил коробочку. Немного необычно, всё внизу, ты сидишь почти по плечи в высоком фонаре. Стёкла очень толстые. Самолёт прекрасно слушается. Заход на посадку, закрылки, воздушный тормоз, шасси, касание и тормозной парашют. Сбрасываю парашют. Заруливаю. Летает! Звонок Сталину.
Глава 26
14 июня 1941 года. Кремль. Заседание НКО под председательством Сталина. Разведка сообщила о сосредоточении немецких и румынских войск на протяжении всей западной границы.
Присутствовали практически все высшие начальники и руководство. От "нас", ПВО, был я и Коккинаки. Лейтмотив всех выступлений: у нас с немцами договор о ненападении, нет необходимости провоцировать немцев. Прошу слово:
— Товарищ Сталин! У меня под Смоленском на полигоне расставлены в качестве мишеней списанные танки, более батальона, автомобили, более 200 и порядка тысячи ростовых мишеней. Давайте в среду пригласим военных атташе Германии и Италии на показательные учения 2-й дивизии ПВО и полка Голованова! Сначала ударят штурмовики, а затем мы их перехватим. Это – не провокация, а демонстрация силы.
— Сколько готовых Су-12?
— Один полк, 36 машин. По данным агентурной разведки, приказ о наступлении на годовщину капитуляции Франции отдан. Надо показать немцам, во что превратятся их войска и люфтваффе.
— Я всегда вас знал, комбриг Андреев, как прожжённого авантюриста!
— Товарищ Сталин! Мои авантюры летают, а наше ПВО готово к отражению атаки. Этими учениями мы либо остановим войну, либо оттянем максимально срок её начала. Игра стоит свеч. Полки ПВО рассредоточены, их расположение противником не вскрыто. У нас есть шанс. Большой шанс.
— Товарищ Жуков, ваше мнение?
— Если немцы планируют операцию, это может их остановить, если не планируют, то поймут, что они солидно отстали. Мы ничего не теряем, товарищ Сталин.
— Товарищ Шапошников?
— Тогда уж и румын надо пригласить!
— Товарищ Молотов! Организуйте приглашение! Товарищ Ворошилов! А вы ответственны за банкет на месте учений! Товарищ Берия! За безопасность! Товарищ Андреев – за проведение учений. Приступайте!
18 июня 1941 года. В трех километрах восточнее нашего полигона стояла большая трибуна. На трибуне почти всё руководство НКО, Сталин, Берия, Маленков, Молотов и приглашённые дипломаты. Владимир Константинович докладывает Сталину о готовности.
Над трибунами со свистом проносится полк Су-9, за ним с рёвом проходит полк И-185-х, затем в красивом строю проходит две эскадрильи Су-12 с инертными бомбами и кассетами НУР. Их встречают громкие аплодисменты руководства и недоумённые взгляды военных атташе, с фотоаппаратами, которых я и Павлов предварительно провезли по полигону и показали комплекс. Заходит пара Су-12 и открывает огонь НУРами! Сплошной поток огня из-под крыльев до самой земли, боевой разворот и грохот восьми пушек! Горка и самолёты исчезают в небе. Заход второй пары и 16 ФАБ-500 вновь раскачивают трибуны.
Высоко в небе появляется девятка Пе-8. Владимир Константинович громко объявляет, что на высоте 12500 метров появилась эскадрилья самолётов противника, идущая со скоростью 475 км/час. И демонстрирует на поднятом прозрачном планшете макетики. Четверо красноармейцев с голубыми петлицами ему помогают. На перехват выходит эскадрилья Су-9. Скорость 900 км/час. Инверсионные следы пересекаются, истребители делают несколько заходов, и бомбардировщики начинают снижаться. Владимир Константинович рапортует, что противник уничтожен. Снизившиеся перехватчики идут со свистом вдоль полигона и, включив форсаж, делают свечку над трибуной. Все затыкают уши. Подъезжают машины и все едут смотреть, что осталось от мишеней: перевёрнутые и горящие танки, разбитые в хлам машины. Сломанные стойки мишеней. Подъезжаю я и докладываю Сталину, что учения успешно завершены. Ворошилов даёт команду грузиться, и всех везут чуть дальше трибун, где всех ждёт горячий обед и большое количество выпивки. Сталин подзывает меня и Голованова, и довольный пожимает нам руки.