Секреты и сокровища

Я примерно представляю стандартный набор вопросов, которые могут возникнуть у мало-мальски вдумчивого читателя при взгляде на эту книжку. Ответить на них — благое дело; по крайней мере, получив ответы, читатель утолит информационный голод и сможет, наконец, заняться рассказами, не отвлекаясь больше на собственный внутренний диалог.

Этим и займусь.

Кто решил, будто собранные под этой обложкой рассказы — лучшее, что было написано по-русски в 2005 году?

Решил,

Составитель полагает (голову готов дать на отсечение), что собранные под этой обложкой рассказы действительно великолепны. Все они были написаны (или, по крайней мере, попались мне на глаза) в 2005 году. И до сих пор нигде не опубликованы. У меня есть возможность изменить сей печальный факт, сделать роскошный подарок читателям и отдать должное авторам.

Странно было бы в такой ситуации сидеть сложа руки.

А с чего составитель взял, будто он может единолично решать, какие рассказы лучшие?

А по всему выходит, что кроме меня некому.

Хотя бы потому, что я, в отличие от большинства коллег, прекрасно понимаю, что литература, мягко говоря, не совсем спорт. Здесь не может быть «лучших» и «худших», не может быть и пьедестала, куда поднимаются победители. Зато может быть сколько угодно просто прекрасного — причем прекрасного вот лично для меня, здесь и сейчас.

То есть на практике определение «лучших» и «худших» авторов и текстов всегда было, есть и будет субъективным решением, вопросом сиюминутного индивидуального выбора. Поэтому, как мне кажется, правильно и честно составлять список «лучших» в одиночку, а не собирать очередное «авторитетное жюри» с тем, чтобы потом втюхать почтеннейшей публике сумму нескольких частных мнений в качестве «объективной оценки».

К тому же, если уж совсем невозможно избежать разного рода литературных соревнований, пусть победителей выбирает человек, твердо убежденный, что победителей в таком деле быть не может. И арбитром следует быть лишь тому, кто прекрасно понимает, как недорого стоит его (и вообще чье угодно) частное мнение. В этом (и только в этом) смысле я — идеальный судия.

Ладно. И о чем же эти ваши «лучшие рассказы»?

Рассказы, ясное дело, все очень разные. Настолько, что на первый взгляд может показаться, будто их написали люди, живущие не просто в разных городах и странах, но на разных планетах. В каком-то смысле, так оно и есть.

Тем не менее, у рассказов есть кое-что общее. Общность эта не имеет никакого отношения ни к манере высказывания, ни к способу изложения, ни к сюжету, ни к сверхзадаче, ни даже к так называемому «авторскому видению мира». И вообще никакого отношения к литературе.

Один из авторов сборника, Феликс Максимов, назвал свой рассказ «Прекратили смерть». А другой автор сборника, Александр Шуйский, однажды написал: «Чтение готовит к одиночеству. Неподготовленному к одиночеству человеку будет очень сложно расти, поскольку рост — одинокое дело, его не сделаешь вместе с кем-то, это твои гормоны скачут, это твои кости болят, вырастая, это твои зубы режутся, причиняя боль и беспокойство. Но важнее то, что неподготовленному к одиночеству человеку будет очень тяжело умирать.»

Так вот. Все рассказы сборника — не об этом, конечно.

Но в каком-то смысле — для этого.

Ну ладно. А кто авторы?

Авторы — очень разные люди. Мужчины и женщины, которые живут в разных странах мира. Среди них есть профессиональные литераторы с громкими и не очень именами, есть авторы, хорошо известные огромной аудитории русского интернета, есть замечательные рассказчики, которые до сих пор писали исключительно для себя и узкого круга знакомых. Их объединяет немногое — разве что, прекрасное владение русским языком. И еще нечто непостижимое и неопределенное, [1] о чем и хотелось бы внятно сказать словами, а — нельзя.

И кто, по-вашему, будет все это читать?

Читать все это будут — какая неожиданность! — читатели. Впрочем, нет, не просто читатели, но ценители литературы.

Тут следует уточнить: «ценитель» — не какая-нибудь высшая раса избранных. Это вопрос не "высокой участи", но личного вклада.

Ценителем становится всякий потребитель, который готов вложить в процесс потребления свой душевный труд, экзистенциальный опыт, сердечный пыл, время, энергию и благодарность. От этого случается таинственный алхимический процесс, в ходе которого и продукт, и его ценитель претерпевают чудесные изменения — ради чего, собственно, все и затевалось.

И это, конечно, касается не только читателей собранных в этой книге рассказов. Но их — в том числе.

— Ещё мгновение, и я взорвусь, — сказал чайник. — Уснули они, что ли? Я устал. Из меня пар валит.

— Я бы на вашем месте не волновалась, — ответила крышка кастрюли. — В крайнем случае, слегка подгорите…

— Легко сказать: «подгорите», — взволновался чайник, — у этих людей нет сердца. Вышвырнут без выходного пособия!

— Между нами говоря, — вмешалась лопаточка для помешивания, — это был бы не худший вариант. Подумайте сами: что вы теряете? В вашем-то возрасте…

Чайник обиженно засопел и подпрыгнул на месте. Негромкий звон прокатился по комнате. Мусорное ведёрко забубнило по-французски, совок шикнул, и ведёрко, запнувшись на полуслове, умолкло.

— Вода выкипела, — прошипел чайник. — Прощайте.

— Вы не исчезнете, — сказала плита, — но просто изменитесь. Возможно, даже не заметив этого. Возможно, вы останетесь самим собой, но изменится мир, или, вполне вероятно…

— Я горю. У меня плавится донышко. Горячо внутри. Я…

И чайник умолк.

— Так! — сказала тарелка, и повторила: — Так! Так!

— Что с ним? Что с ним? — закричали чайные ложечки. — Он жив?

— Чайник! — сказала плита, — Отвечай. Это ты?

— Это я, — ответил сгоревший чайник.

— У тебя голос изменился.

Чайник засмеялся.

— Что с тобой? Тебе плохо?

— Эххххххх…

— Тебе хорошо? Чайник!

— Мне вос-хи-ти-тель-но!!! Мне так, как вам и не снилось! Уххххххххх…