Секреты, которые мы храним
Шрифт:
— Кто-нибудь хочет объяснить? — Спрашивает Тара, вытаскивая телефон из кармана.
Я делаю глубокий вдох и начинаю объяснять абсолютный хаос, которым является моя жизнь. Я рассказываю им кое-что о Тренте, о том, кто он, что он делает, обходя стороной самые ужасные вещи, но рассказываю им достаточно, чтобы они поняли, что он плохой парень. После объяснения о том, что видео были выложены в интернет, о том факте, что мне снова чуть не пришлось бежать, спасая свою жизнь, и краткого объяснения последних нескольких лет моей жизни, в них отражается смесь ужаса, жалости
— Это объясняет, почему мой аккаунт был ограничен, — бормочет Софи, и Йен бросает на нее сердитый взгляд.
— Серьезно?
— Я не жалуюсь, просто была сбита с толку, вот и все. Прости, что подвергла тебя опасности, Куинн. Я просто, ну, не знала. Я всегда выкладываю информацию в своих социальных сетях, это часть, ну, жизни. — Она пожимает плечами, и хотя часть меня хочет возразить, что такова жизнь не каждого, я держу язык за зубами. Она молода, у нее явно не было испорченной жизни, и не могу держать на нее зла за это.
— Мне действительно жаль, что ты пережила это, — говорит Белль, грустно улыбаясь мне, и на секунду мне кажется, что я вижу часть моей собственной боли в ее глазах. Боже, я надеюсь, что нет. — Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь, и больше никаких видео.
— Спасибо, — отвечаю я, и все остальные соглашаются с ней.
Йен прочищает горло, отвлекая мое внимание, и, клянусь, я готова была бы расцеловать ее за это. Она машет официанту, который целенаправленно избегал нашего столика.
— А теперь хватит этих пустяков, давайте есть!
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ
Сказать, что последние несколько месяцев были "американскими горками", возможно, было бы преуменьшением в моей жизни. Мне наконец-то удалось успокоиться, несмотря на некоторое безумие, которое творилось на работе, включая группу парней, штурмующих заведение с оружием. Да, не буду врать, я тогда чуть не сбежала, но Томми меня отговорил, а Йен заверила, что Мейер не допустит, чтобы это повторилось.
Я почти не видела прославленного Мейера с того дня, как он выступил перед всеми нами, когда я только начала работать в Адском пейзаже, и двое других Йен рассказала мне о… ну, я их вообще не видела.
Но жизнь наконец-то вошла в привычное русло. Томми выслеживал Трента, и он, кажется, думает, что перестал искать меня, и я смогла на самом деле, ну, жить.
Йен и девочки были моим спасением здесь. Они не дают мне скучать, когда мир становится невыносимым или начинает закрадываться страх. Черт, Йен даже переехала ко мне после всей этой истории с интернетом. Она клянется, что уедет со дня на день, но я почти привыкла к ее присутствию. После того, как я смирилась с тем, что она подвергалась большей опасности, находясь рядом со мной, — что, по ее словам, было нелепо, учитывая ее историю и тот факт, что в моем здании, вероятно, безопаснее, чем на военной базе, поскольку оказалось, что здание принадлежит Мейеру, — мы просто как бы случайно стали настоящими друзьями.
Странно думать об этом, о том факте, что теперь у меня есть настоящие друзья. Это не то, что я когда-либо
Почему-то мне даже больше не кажется, что я прячусь. И все же этот тихий голосок в глубине моего сознания любит щебетать, что Трент всегда позволял мне впасть в ложное чувство безопасности, прежде чем он говорил мне, что знает, где я нахожусь. И он тоже всегда знал, когда я переезжала.
Я просто пытаюсь убедить себя, что на этот раз все по-другому. Что он меня не найдет. Что я позволяю Томми поступать по-своему, и вот почему все по-другому.
Потому что это должно быть по-другому.
Единственное, о чем мне было немного грустно, так это о том, что этот Горячий Парень, похоже, исчез с лица земли, как только ко мне переехала Йен. Он так и не попросил перенести встречу в другой раз после моей ночи паники и его визиту в два часа ночи, но я пытаюсь не зацикливаться на случайном парне, который позволил мне испытать лучший секс в моей жизни.
Не то чтобы планка была совсем высокой, но все же.
С тех пор я не позволяла себе ни к кому подходить достаточно близко, чтобы снова впасть в ебаный экстаз, и часть меня почти не хочет портить этот опыт.
Хотя, это не совсем так, как если бы мне приходилось отбиваться от парней палкой. Если я не на работе, я с девушками и любым парнем, который сделал шаг вперед… ну, они, кажется, исчезают посреди разговора. Это странно, но что ж, я думаю, такова городская жизнь.
Я приспосабливаюсь. И я уверена, что Харпер все еще ненавидит меня, хотя она уволила Джессику примерно на четвертой неделе после того, как она фактически напала на меня на работе, так что, возможно, ненависть — слишком сильное слово, но все же… другие девчонки, которые вели себя с Джессикой как сучки, отступили с тех пор, как она ушла. Как будто главная дрянная девчонка ушла, и они потеряли свою привлекательность.
Определенно не жалуюсь.
О чем угодно, на самом деле. Кроме того факта, что осень здесь на самом деле не осень. Я скучаю по множеству красок, которые приходят с возвращением домой осенью, но я могу смириться с отсутствием красок смены сезона, когда впервые за целую вечность я по-настоящему ощущаю жизнь.
— Пожалуйста, скажи мне, что здесь есть кофе. — Йен, спотыкаясь, заходит на кухню, где я просматриваю новости, потягивая из кружки темное чудо, которое она ищет. — Спасибо тебе, милый младенец Иисус, за то, что подарил нам темные зерна жизни.
Я хихикаю, когда она наливает себе кружку и опускается на стул рядом со мной за кухонным столом.
— Важный вечер?
Она стонет и роняет голову на руки, лежащие на столе.
— Тара завела всех на Ягера. Мне действительно нужно перестать пытаться угнаться за хорошенькими молодыми созданиями.
Я закатываю глаза от ее драматизма.
— Йен, ты одна из самых красивых молодых созданий. Тара на сколько, на три года младше тебя?
— Не начинай с меня. Ты тоже не сможешь угнаться.