Секреты, которые мы храним
Шрифт:
Это такое прекрасное зрелище, такой соблазнительный звук.
Прижимая головку моего члена к ее губам, я покрываю ее рот своим преякулятом, как будто аккуратно наношу помаду. Она высовывает язык, осторожно облизывая меня, и я позволяю это только потому, что ощущение ее жара сводит меня с ума.
— Тебе нравится мой вкус? Моей спермы? — Она одобрительно мычит, целуя щелочку и дразня меня кончиком языка.
Я положил конец этому дерьму, потому что есть разница между тем, чтобы рискнуть, и тем, чтобы начать облажаться. Я не допускаю последнего.
—
Сделав паузу, она снова кивает, ее глаза широко раскрыты, и мой член дергается при виде нее.
— Похлопай меня по бедру, если тебе нужно закончить. — Двигаясь достаточно быстро, чтобы она вздрогнула, но достаточно медленно, чтобы она могла остановить меня, если бы захотела, я оседлал верхнюю часть ее груди и протолкнул свой член мимо ее губ. Удерживая обе стороны ее лица ровно, я начинаю трахать ее рот мелкими толчками без стыда. Интересно, как далеко я смогу зайти, прежде чем она кончит. И заставит меня остановиться? Воспользуется ли она своим стоп-словом?
Я проталкиваю свой член дальше вниз, дюйм за мучительным дюймом исчезая у нее во рту, пытаясь преодолеть рвотный рефлекс.
Она вот-вот закашляется, а мой член в ней всего на три четверти.
— Дыши через нос. Вдох и выдох. Сконцентрируйтесь на своем дыхании и расслабь горло. — Ей требуется минута, чтобы приспособиться, осознанно обдумать то, о чем я прошу ее сделать, и мое терпение, мягко говоря, свято, потому что на самом деле я хочу погрузиться внутрь и жить там.
Я вижу и чувствую момент, когда она понимает это. Черты ее лица разглаживаются, дыхание выравнивается. Сложив губы в идеальную форму O, она позволяет мне пройти, и я не колеблюсь. Я медленно преодолеваю ее рвотный рефлекс и не останавливаюсь, пока весь мой член не оказывается внутри нее, в ее горле.
Каждый раз, когда я вхожу до конца, я вижу, как мой член растягивает горло, выпуклость движется в такт моим толчкам. Я начинаю медленно, наблюдая за ней, чтобы убедиться, что ей комфортно в ритме.
Когда ее глаза начинают слезиться, я задаюсь вопросом, наслаждается ли она этим так же сильно, как и я. Отпустив одну сторону ее лица, я опускаюсь к ее груди и сжимаю сосок, заставляя ее мгновенно выгнуться и сомкнуть рот вокруг моего члена.
Трахни меня, это так здорово.
Я делаю это снова, но на этот раз она предугадывает мое движение и держит горло открытым, ее рот — идеальный круглый сосуд.
— Ты моя хорошая девочка.
Толкаясь туда-сюда, я снова подношу руку к ее голове, вытирая слезы, которые стекают по вискам из-под повязки.
К черту все это, мне нужно видеть ее глаза.
Отстраняясь всего на мгновение, я переворачиваю ее и срываю атласную ткань. Усаживая ее, затем толкая на колени, я ищу ее глаза, чтобы потеряться в них, пока она пытается сосредоточиться, ее зрачки приспосабливаются к разнице в освещении. Может, в моей комнате и не очень светло, но света гораздо больше, чем она видела с завязанными глазами.
—
Она не колеблется, ее глаза изучают меня со своей позиции. Мы смотрим друг на друга, пока я засовываю свой член обратно ей в рот и учу ее заглатывать член как чемпионку, и, трахни меня, у нее это получается от природы.
Мне не потребуется много времени, чтобы кончить, если я буду продолжать смотреть на нее вот так. Чертовски трудно сдерживаться, когда она смотрит на меня так, словно я владею ее миром.
Черт возьми, я мог бы провести всю свою жизнь, погруженный в нее, и меня бы это ничуть не беспокоило.
Но я не хочу заканчивать это вот так. Я хочу, чтобы она почувствовала теплую струю моей спермы, когда я кончу в нее.
Осторожно вытаскивая себя, я удерживаю ее челюсть неподвижной, следя за тем, чтобы она не поранилась в процессе. Не говоря уже о ее зубах на моем члене, это никогда не приводит к хорошему результату.
— Пришло время проверить, насколько хорошо ты подготовлена.
Наклоняясь до ее уровня, я касаюсь губами ее рта и погружаю язык в ее гостеприимный рот, целуя ее достаточно долго, чтобы ощутить свой вкус на ее языке.
Это пьянящее чувство — наше слияние.
С небольшим сожалением я отстраняюсь и встаю во весь рост, возвращаю ее туда, где она сидела, прежде чем перейти на другую сторону кровати, где ее киска и попка нетерпеливо ждут меня.
Мой член болит от желания трахнуть ее. Трахнуть ее. Мне нужно расслабиться, и ее киска — идеальное место для начала.
Снова схватив ее за лодыжки, я притягиваю ее к себе, пока она полностью не ложится поперек кровати, прежде чем я протягиваю руку и развязываю ее запястья. Я предполагаю, что ей будет больно из-за того, что она так долго оставалась в таком положении, но это в порядке вещей.
Куинн потирает запястья, но ее внимание сосредоточено исключительно на мне, на том, что я собираюсь сделать. Ее взгляд скользит по всей длине моего тела, в ее глазах ясно читается признательность, и это заводит меня еще больше, зная, что ей нравится то, что она видит.
— Раздвинься пошире.
Она снова повинуется, и от этого мне тоже становится жарче, чем летним днем в Луизиане.
Я становлюсь на колени на кровати, прямо между ее бедер, и хватаю ее за бедра. Когда я направляю свой член к ее входу, я поднимаю взгляд на нее, ожидающую поцелуя, и, не отводя взгляда, вонзаюсь в нее от кончика до корня без малейшего колебания.
Мы оба стонем от этого ощущения, горячая, бархатистая перчатка, которая обхватывает мой член, подобна маленькому кусочку рая только для меня.
Откидываясь назад, я толкаюсь внутрь и наружу, внутрь и наружу в таком ровном ритме, что он становится темпом чистой похоти. Наша кожа шлепается каждый раз, когда я достигаю дна, наша сперма смешивается, тем более возбужденными мы становимся, и когда я протягиваю руку и снова щиплю ее сосок, клянусь, я чувствую, как ее стенки сжимаются вокруг моего члена. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не кончить прямо здесь и сейчас.