Секреты внешников
Шрифт:
Так же флегматично пожав плечами Рой зашёл в кабинет. Грин остался ошеломлённо вглядываясь в мобильник. Это что за дела? Кругом апокалипсис, перерождённые зомби едят людей, жуткие кинконги разрывают БТРы, и тут же мирно не смотря ни на что, работает сотовый телефон с подобием интернета и звонками на другие мобильные? Что-то пошло не так…
Ошеломлённо Грин потыкал в дисплей телефона и нашёл контакты с названием «Рой», «Света». Правильно — Рой почти его начальник, а Света местная медсестра, да и просто его знакомая. Телефоны больших боссов ему никто оставлять не будет. Ещё раз испытав лёгкий культурный шок Грин нашёл вкладку с месседжером. Покачав головой он двинулся наружу.
… — Ходят блин всякие. — выругался знахарь, человек в мятой джинсовой робе с говорящим псевдонимом Хмырь. — Ты надпись видел, а?
— Видел — знахарь. — ответил Грин.
— А то, что обед до двух не прочёл, а? — Хмырь скривил рожу.
— Ага, а ещё посмотрел на часы — пол третьего. — отозвался Грин.
Хмырь уставился на наручные часы. Сплюнул.
— Если только спросить — то пятьдесят споранов. — снова сказал он. — Не нравится — не буду задерживать.
— Мне дар определить. — спокойно ответил Грин, этот субъект сильно напомнил ему дядю Колю, захотелось отоварить его чем-нибудь тяжёлым. Становилось понятно, почему этот тип сидит не в Конторе, как её называли местные, и даже не в центре, а у самой стены.
— Одна горошина. — безапелляционно ответил Хмырь.
— Идёт. — ответил Грин.
Хмырь посмотрел на него так, словно тот нанёс ему смертельное оскорбление.
— Садись. — нехотя сказал он.
Грин сел на табурет. Хмырь подошёл и положил ему ладони на виски.
— Давай горошину. — сказал он.
Грин вытащил горошину, но отдавать не стал, а зажал двумя пальцами и показал её.
— Чего такой хмурый? — спросил Грин. — Стаб вроде шикарный. Сотовые, интернет, патрули вооруженные, магазины все в достатке.
— Да что ты знаешь про нормальный стаб? — сплюнул на пол Хмырь. — Оружия нормально только и хватает на пару машин. Остальное — говно, которое Рой со своей командой лепит. Говно и говна. Он же утырок, в военном деле не сечёт, только бабки которые ему Гроб выделяет тратит, под видом работы. Дармоед бездарный. И куча таких же бездельников с ним сидят. Тут в рейды ходить людей не хватает, грузчиков на «мародёрку» лишних не берут, а груз весь не вывозят, а их там полный отдел тунеядцев занимающихся «важной работой». Устроились хорошо, выезжают только на профилактику трясучки ещё и деньги получают.
И тут как говориться Остапа понесло. От него Грин узнал, что «старый чёрт» Батя, не даёт никому даже в рожу съездить загоняя в штрафы, КПЗ, не говоря уже о том, чтобы «просто прописать» или «устроить тёмную». И куда эти деньги деваются? Правильно он их пропивает со своими дружками. И что Саша «обнаглела» совсем и ещё магазины берут в три дорога, и что бабам разрешено «торговать натурой» только в её заведении. И что Гробовщик «всех распустил» потому, как кругом слишком много баб, а он к ним «слишком лоялен» и нельзя с «бабами по-хорошему». И что интернет сделать и сотовую связь в стабе — это фигня, он бы и сам сделал, если бы разобрался.
— Дар-то какой? — перебил его Грин, не выдержав такого потока фекальных масс.
— А? Да говно твой дар. — ответил Хмырь. — Кайфолом. Стопарь. Или стоп-регресс.
Грин молча протянул ему горошину.
— Это как? — спросил он.
— А так. — ответил Хмырь сплюнув. — Кладёшь ты руку голову кому-нибудь. И желаешь ему плохого. И всё! Его дар больше не разовьётся. Так и останется в том состоянии, в котором был. И даже после твоей смерти не будет развиваться дальше. Всё. Таким он и останется. Исправить может только белая жемчужина, или знахарь из числа легендарных, но тот возьмёт мама не горюй — красным и чёрным жемчугом.
— А развивается он как? — спросил Грин.
— А так — сначала ты голову мацаешь другим и долго так, минут по двадцать, а потом срок мацанья уменьшается. А потом можешь и не только за голову хвататься, но и другую часть тела. Ладони хватит.
Грин протянул ладонь Хмырю, и улыбнувшись как можно гаже сказал:
— Спасибо.
Хмырь посмотрел с опаской, пожимать не стал.
Грин вышел от этого человека со смешенными чувствами. И хоть и понимал, что Хмырь сам по себе мерзкий человек, но всё вдруг стало выглядеть в ином свете. Абсолютно ином. И местные дела, и местное начальство. В задумчивости он сделал несколько шагов, как вспомнил, что ему следует ускориться, ускорился, мазнув взглядом по улице, и тут же налетел на какого-то человека.
— Эй! Смотри куда прёшь осёл! — рявкнул раздражённый голос. — Какого хрена под ноги пялишься?
Грин поднял взгляд и обомлел. Первоначально он не понял, кого видит перед собой — половина головы выбрита наголо, и на лысине вытатуирован стебель плюща со змеёй, вторая половина русых волос зачесана на бок и почти доходит до плеча, на торс одет бронежилет третьего класса защиты — чёрная безрукавка-кираса с металлическими пластинами внутри — любимый бронежилет инкассаторов и полиции, способный защитить от выстрелов из пистолетов-пулемётов рассчитанных на патрон девять на девятнадцать. Руки скрыты какой-то тканью как у кофты-водолазки, ниже грубые штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги, ремень с пряжкой виде скалящегося волка и браслеты из широких полос кожи с торчащими из них шипами на предплечьях, запястьях. Одна подмышечная кобура, и одна на поясе. Сменные магазины закреплённые на поясе.
Обомлел Грин потому, что не мог понять, кого перед собой видит — мужчину или женщину. Понял только возраст — что-то около тридцати. Если смотреть с обритой стороны — можно сказать, что это молодой парень-неформал, со склонностью к садизму. Если смотреть со стороны волос — то можно сказать, что это девушка. Бронежилет, скрывая грудную клетку не может подтвердить или опровергнуть любую из этих догадок.
— Чё пялешься утырок? — рявкнул неформал, и Грин понял, что это девушка.
— Извини. Задумался. — ответил Грин.
— Э?! Задумался мудила? О чём это? — кулак с надетым на него кастетом ударился в стену рядом с головой Грина.
А вот это уже неприятно запахло. Хоть в стабах жёсткие правила, но дураков хватает всегда. Адреналин закипел. Грин вкинул левую руку, в попытке схватить чужое запястье, но вовремя вспомнив о шипах отдёрнул её, и сжал между запястьем и локтём. Теперь сильно не подёргаешься — повторного замаха она сделать не сможет — рука прочно зажата. Пустит вторую — можно закрыться второй рукой. Ноги блокируются ногами. Девушка скрипнула зубами, без агрессии сунула руку в карман. Достала ярко-синюю драже-конфету и раскусила.