Секреты восточной медицины. Чудо исцеления своими руками
Шрифт:
Мягкие ткани вокруг, мышцы, нервы сдавливаются. Мышцы поневоле напрягаются, чтобы не пустить дальше это разрушение. Напрягаются так сильно, так долго, что со временем… превращаются в кисель. Такую густую биомассу, которую и мышцами-то уже не назовешь.
До этого невероятная силища этих все еще мышц пытается все исправить, она жестко и неуклонно сжимает соседние позвонки.
А что делать диску, которому не повезло оказаться между молотом и наковальней? Верно! Деваться некуда. И выскальзывает он в свободное пространство, на территорию мягких тканей – тех же самых мышц. Они продолжают рефлекторно сжиматься, но это уже патологическое сжатие. Нормального
Нехорошо. Совсем нехорошо. Воспалительный процесс, однако… Долго так продолжаться не может. Свинцовая тяжесть сменяется тотальной атонией, и мышцы превращаются в кашу. Они как бы есть, но их вроде бы и нет. И этой жижи, уже не мышц, становится все больше и больше. Она захватывает все новые территории. Поддерживать позвонки уже нечем.
Но… нервы! Их много, этих нервных пучков, и они буквально оплетают все пространство позвоночника. А как еще головному мозгу регулировать деятельность всего организма? Точно! Через нервную систему. Нервы сдавливает, и… приходит боль.
Вернее, так: и приходит БОЛЬ.
Кто знает, тот поймет. Кто не испытывал – не дай вам бог. Потому что когда приходит она, ее величество БОЛЬ, то мир перестает существовать. Есть только она. БОЛЬ.
Не вздохнуть, не выдохнуть…
Терпеть, конечно, можно. Но кажется, что лучше умереть. И только где-то в углу, за плинтусом, на коленях, вся дрожащая от бессилия и слабости – маленькая надежда: а вдруг это когда-нибудь закончится?..
Вот о чем вспоминал я, сидя у костра и размышляя о хрупкости стекла…
Те же горы, та же река. Те же запахи и звуки.
Плотная группочка оттачивает очередное боевое техническое действие. Две трехчасовые тренировки в день плюс одно факультативное занятие.
Тренера не видно. Лежит какой-то «крендель» на пляже, на коврике, в тенечке под деревом. Позевывает, поплевывает.
Иногда, кряхтя, встает, неуверенной походкой подходит, встревает в группу, ругается, руками водит и… снова ложится, почти падает на свой коврик.
Странно, но ритм движений в группе меняется, что-то происходит.
Так этот доходяга и есть тренер?! Неплохо устроился.
После окончания тренировки – массаж, баня…
Та же лесная поляна, тот же пряный сосновый дух. Тренировки каждый день. День для себя, день – с группой. За 15 лет, прожитых здесь, знакомой кажется любая упавшая шишка. Очередной, на пятой сотне, удар, при котором нужно извернуться всем корпусом, – и тело падает на землю. Не то чтобы я потерял равновесие, но что-то не так. Определенно не так! Встаю – и тут же падаю… Теперь уже понимаю, что от боли. Боль такая, что я проваливаюсь в беспамятство. В глазах темнота. Утонуть в этом черном омуте не дает врожденная вредность. Лежу, вдыхая запах земли и кустика земляники в цвету. «Такого с тобой еще не было, – думаю. – А ну, вставай!» На чистой воле принимаю вертикальное положение – резкость в глазах не наводится, слабые ноги дрожат и не держат.
Домой.
Вроде иду… Как протопал эти 1,5 километра – не помню. Дома присел на стул, чтобы снять обувь, – и отключился: болевой шок.
Через месяц были сборы в горах. Люди туда приезжают со всей России – отменять было нельзя. Шоу мает гоу он. Но с гор я тогда спустился уже только лежа. Ноги еще двигались, но боль прочно приковала к постели. Обезболивающие не помогали. А если что с ними,
Сделал МРТ – и нарисовалась, что называется, картина маслом: две грыжи 9 и 11 мм в направлении спинномозгового канала. Прогрессирующая атрофия мышц: ягодичная мышца и мышцы бедра по левой стороне уменьшились вполовину. Это считается очень грозным симптомом.
Наша доблестная медицина приговорила меня к операции, но, узнав, что позитивный прогноз гарантирован лишь на 50 процентов, я отказался.
«Приползешь…» – сказали мне добрые дяди в белых халатах.
Я – инвалид
Для меня началась новая жизнь. Постепенно стал «пускать корни» в кровать. Самое страшное то, что я спокойно принял свое новое состояние: наверное, уже просто не было сил на эмоции – боль «выедала» все. Болело почти постоянно. Видимо, организм не хотел мириться со своим новым статусом.
Так-то было бы неплохо: лежи да изучай потолок, когда отпустит. В туалет – ползком, как Алексей Маресьев. Причем доползти нужно было так, чтобы боль тебя не растерзала на тысячу маленьких медвежат. Чтобы оказаться в ванной, подтягивался на руках. Мама закидывала ноги. А уж заползти и сползти с «удобства» – это ж квест… Ей-богу, жить было можно, если б не эти досадные мелочи.
Но так хотелось пройтись на своих ногах, пошуршать осенней листвой… Ведь даже инвалидная коляска мне не светила – сидеть-то я тоже не мог. Если без шуток, то до меня начинало доходить, что потихоньку-помаленьку я превращаюсь в бревно. Даже не в бревно. В гниловатую беспомощную колоду. И выхода не было. Не видел я выхода. Болеть до этого мне было несвойственно. Я не знал, как это – болеть. А тут месяц за месяцем боль «выпивает» твою жизнь. И сил, чтобы ей противостоять, уже не оставалось. Как-то незаметно подкралось отчаяние.
Поначалу надеялся на свой мощный Ум. Изобретал и тут же внедрял ментальные и энергетические техники обезболивания. Держался только на Силе Воли и жестком самогипнозе. Но как только ослабевала концентрация, боль возвращалась и завладевала каждой клеточкой моего существа, высушивая его до самого донца.
Пробуждение
К этому времени я уже знал, что энергетические центры тела берут начало в центральной оси позвоночного столба. Что у каждой чакры есть свой символ. Свой звук. Я выучил и звучание каждого символа, и расположение чакр. Стал представлять, как из моего позвоночника растут «цветы» символов чакр, как трепещет каждый лепесток при произнесении его имени-звука. Мысленно я рассматривал каждый позвонок в поясничном отделе, вправлял на свое место выдавленные диски, освобождая проходимость в спинномозговом канале.
Я организовал рабочее место на полу: сползал со своего опостылевшего продавленного ложа на пол, где мне установили монитор, клавиатуру и мышку. Под подбородок – валиком свернутое полотенце. Шея затекала уже через пять минут.
Я рисовал символ I чакры. Был уверен, что этот рисунок поможет мне наладить энергию в позвоночнике.
Рисовать до этого не умел. Учился с нуля.
Пройдет время, и я научусь, уеду в Москву, устроюсь дизайнером. Потом стану артдиректором. Это потом в Москве меня пригласят в ИИТ (Институт Информационных Технологий) преподавать графические редакторы. Все это – еще нескоро. А пока я лежал и «грыз» CorelDraw, чтобы нарисовать картинку – символ чакры, которая поставит меня на ноги.