Секс-бойфренд моей дочери
Шрифт:
Глава 12
Неделю спустя
– Вы присаживайтесь, Любовь Сергеевна, а то чувствую себя неловко. – указал рукой на стул Борис Борисыч, который только вышел на работу из отпуска и сразу вызвал к себе.
Очень сомневаюсь, что моему боссу присуще чувство неловкости в принципе, так что на дежурную фразочку, я ответила дежурной улыбкой и села напротив Львова.
– Ну, рассказывайте, как обстоят дела? Все под контролем?
Я прочистила горло и зашерстела
Похвастаться мне не чем, поэтому придется постараться сгладить острые углы.
– Если сравнивать результаты текущего и предыдущего квартала, то можно сделать вывод что показатель по…
– Люба! – прервал меня Борис Борисыч и накрыл мощной ладонью отчет. – Меня не интересуют сейчас бумаги и цифры. В чем проблема, почему клиенты не довольны?
Ясно, значит боссу уже сорока на хвосте принесла, что в последнее время положение агентства не ахти. И кто виноват? Конечно, Люба!
– О каких конкретно проектах идет речь? – держу себя в руках, но смотреть в дикие глаза босса не в состоянии.
– О всех. Почти о всех. Думаете, мне приятно выслушивать? Разве мы не можем сделать лучше? Стоило мне оставить без присмотра вас, так все, поползли вниз, распустились… Я возлагал на вас большие надежды, Любовь! Но что же я вижу?
Мои щеки покраснели, но не от чувства стыда, от переполняющей злобы и чувства несправедливости. Пока кто-то отдыхал, кто-то работал… Но по итогу, по шапке получать мне. Неприятно и хочется покончить с неблагодарным делом раз и навсегда. И, наверно, давно бы уже сделала, если бы не стремление не сдаваться до последнего и добиваться цели во что бы то ни стало. Если уйду, значит слабая, сдалась, руки опустила. Разве не могу лучше? Конечно могу! Но это меня и бесит, бесит!
– Какие были приняты решения для поднятия текущих «спадов» в показателях?
– Поменяли частично баннеры и содержание рекламы… Мы стараемся смотреть на старое под другим углом и использовать новые фишки. Но на все надо время, как и на оценку эффективности наших трудов.
– Время – деньги, Любовь Сегреевна. В том числе и ваши. – с угрожающим намеком добавил босс, подтягивая свое объемное отъевшееся пузо.
– Я поняла вас.
– Работайте-работайте! Используйте новые кадры, свежие мозги, а то скоро от нашей ветхости и старья будет дурно пахнуть по всей округе. Как мальчишка Орлов? Хрусталев им доволен, он смышлёный малый, это так?
– Не то слово. – сквозь зубы проскрежетала я, услышав до боли знакомое имя.
– Конечно, я хороших специалистов за километр чую. – похвалили сам себя Львов, облизал пухлые губы и дернул мохнатой бровью. – Так что, у вас есть все, чтобы исправить ситуацию в краткие сроки, надеюсь, мы поняли друг друга?
– Как никогда. – щеки свело от натянутой улыбки и бранных слов, которые просились наружу.
Борисыч смерил меня сальным взглядом, но слава богу, перевел его на свой мигающий телефон. Утренняя болтовня по расписанию.
–
Я собрала свои вещи, жалкие претензии, опустившуюся гордость и потопала к себе в кабинет.
Закрыться в шкафу и пропасть – вот единственное желание сейчас. Как в сказке. Мне тридцать шесть, а я с надеждой заглядываю в шкаф, и нахожу там чудодейственное средство в красивой бутылочке с известной надписью , невольно тянусь к ней, чтоб плеснуть 50 грамм для «жизни» и тут же себя останавливаю себя.
– Соберись, Люба. – прикрываю глаз и начинаю массировать виски.
Что делают начальницы за закрытыми дверями? Возможно, тоже самое, что сейчас я. Мы тоже люди и можем снять броню и позволить слабости взять вверх хотя бы на минуту. Такая пауза бывает необходима, чтобы почувствовать жизнь и понять, куда двигаться дальше.
Когда я отсчитывала капельки успокоительного в воду, в кабинет зашел Костя из пиар отдела. Ему тридцать восемь, и он красивый свободный мужчина. Плюс к этому , покоритель сердец женщин за тридцать и лютый бабник. Ко мне он тоже клеился.
И кстати, я спала с ним. Но об этом чуть позже. Не время вспоминать, да и не хочется.
– Люб, не отвлекаю?
Я жестом показала, чтоб не мешал и продолжила отсчитывать капли.
– Тринадцать, четырнадцать…- не хочу сбиться со счета, и пальцы шалят.
Выпив залпом стакан, я со звуком поставила его на стол и шумно выдохнула. Кресло сразу показалось намного мягче, и мир милее.
– Ооо, ты после Львова, да? – догадался он.
Я молча кивнула.
– Тогда и мне капельки оставь. Я через час к нему. – усмехнулся Костя и уверенными шагами сокращал расстояние между нами.
Прикрыв глаза, я навалилась на спинку кресла, мечтая чтоб этот кошмарный день закончился.
Костя подошел ко мне со спины и начал аккуратно массажировать плечи.
– Кость, не надо.
– Расслабься, Люба. Я просто сниму зажимы. – руки Кости, конечно, космические, а движения… Ему бы массажистом работать, а не здесь штаны просиживать.
Я чуть слышно простонала и лишилась сил и желания, чтобы сопротивляться. Руки Кости уже забрались под блузку – так сказать «ближе к телу, чтоб эффект был лучше». От его массажа плечи и шея разогрелись и «живая» кровь прилила к голове и мозгу. Мне стало намного лучше.
– Спасибо. – благодарю спасителя, и тут же вздрагиваю от его легкого поцелуя в шею. – Костя, перестань.
– Я соскучился. – шепчет он на ухо и заставляет вспомнить кадры наших редких, но жарких встреч.
Я пытаюсь увернуться, но Костя надавил большими пальцами на какие-то точки около шеи, и я вся размякла.
Его руки проникли глубже в декольте, а зубы прикусили мочку уха. С губ сорвался стон.
– Любовь Сергеевна, можно? – заглядывает в кабинет Артур и замирает, увидев «картину маслом».