Секс? Деньги? Любовь!
Шрифт:
– Савсэм нэ умеышь работать, да? Сколько раз я тибэ говориль, что к женщин надо подход имэть! – мужчина выговорил с жутким акцентом.
Я горестно вздохнула, предчувствуя, как вечером буду покупать в палатке «Союзпечать» еженедельник с вакансиями.
Чуть больше месяца работаю на Черкизовском рынке. Ашот с его подделками, что отшивают в Китае, уже третья торговая точка, куда я перешла, сменив работодателя. Постепенно до меня доходит, что торговля одеждой не мое.
Ну не могу я врать в глаза покупателям и брать за такую дрянь большие деньги. Никакой актерский
Почему-то мне казалась эта работа более легкой и прибыльной. Однако, уже которая покупательница доводит меня до нервного срыва своими скандалами и нападками.
Я же не виновата, что здесь все сплошь из Китая и Турции? Не спорю, есть вещи отличного качества, не отличишь, небось, от оригинала, но мне в руки пока попадался лишь «Shanel» вместо «Chanel» и «Doch Gabana» вместо «Dolce&Gabbana».
– Ты слышишь меня? Завтра можешь не выходить. Пусть мой беременный жина стоит торгуэт. И то больше польза будит, – в сердцах сказал Ашот и скрылся за шторой в подсобке.
Тяжко вздохнув, присела на табурет, думая, как мне быть дальше. В заначке есть еще полторы тысячи рублей, что я заработала за все это время. На первых двух точках бойчее всего шла торговля. Этих денег хватит еще на три месяца экономного проживания.
Когда я с месяц назад вернулась в Москву, то прямо от вокзала с чемоданом в руке поехала сюда на рынок. Было около десяти утра, когда я, решительно насупившись, пошла обходить палатки с вопросом «Вам продавец нужен?».
В первую очередь обращала внимание на те точки, где за прилавком стояли русские женщины. Мне так было спокойнее. Однако очень быстро разочаровалась, получая везде отказы.
Женщины с явным украинским говором подсказывали, что для того, чтобы найти здесь работу, лучше поискать точки, где стоит сам хозяин, или откуда недавно ушла очередная сотрудница. Они же и дали «наводку» на эти павильоны.
Уже в третьем магазинчике Расул любезно принял меня на испытательный срок. Потом был Ахмед и вот сейчас Ашот.
Жаль лишаться рабочего места, но лучше поищу что-нибудь другое. Благо есть крыша над головой. Я снимаю маленькую отдельную комнатушку в общежитии рядом с рынком.
В соседях, конечно, сомнительный контингент, но стоит это удовольствие всего двести пятьдесят рублей в месяц. Для меня это стало решающим фактором, особенно после того, как дежурная показала изнутри надежный замок на двери.
Вечером Ашот выдал мне сорок рублей, рассчитавшись за сегодняшний день, и я была свободна на все четыре стороны.
* * *
То, что на нормальную работу где-нибудь в офисе фирмы я не могу рассчитывать без высшего образования, специальных навыков и в силу своего возраста, до меня дошло уже после третьего собеседования.
Выходя из компании, обосновавшейся за железной дверью на первом этаже исторического особняка, я снова достала журнал с вакансиями.
Если не получилось устроиться на должность секретаря, где основные обязанности принеси-подай-возьми трубку, то буду искать
Выбрав несколько интересных объявлений, отправилась по ближайшему адресу.
Зайдя с улицы в полуподвальное помещение, я окунулась в темноту и чувственную музыку. Оказывается, место, где требовались «симпатичные девушки от 18 до 23 лет», было небольшим рестораном со сценой для живой музыки и залами под казино.
За столиками не было посетителей, хоть часы и показывали пол пятого дня. Только уборщица одиноко намывала полы посреди зала.
– Добрый день! Я по поводу работы официанткой. К кому могу обратиться?
– А вона, Сергей сидит, он всех девок кастингует, – махнула рукой женщина вглубь зала.
Робко пройдя мимо репетирующих на сцене полуголых девиц, я обратилась к мужчине, что сидел за столом и молча наблюдал за танцем.
– Здравствуйте! Я по поводу работы. Официанткой, – обратилась к светловолосому типу с неприятным лицом.
– Привет. Где работала до этого? – он поднял на меня свои светлые, почти прозрачные глаза.
– На Черкизовском торговала одеждой, – честно ответила я.
Мужчина удивленно приподнял бровь.
– А чего ушла? Там же можно нормально бабок поднимать, – светлоглазый взял пачку сигарет со стола и прикурил, – Садись.
– Не понравились условия работы и оплата, – не моргнув глазом, соврала ему.
Если бы мужчина услышал, что я не хочу торговать и впаривать людям то, что им не нужно, тем более плохого качества, думаю, что он не взял бы меня к себе даже официанткой.
– Не удивительно. Жара, холод, дождь, а ты, как чукча, сидишь в палатке на стуле. Такая работа не подходит красивым девочкам. Сколько тебе лет?
– Восемнадцать, – мне пришлось округлить цифру в чуть большую сторону.
– Приезжая? – мужчина бросил на меня внимательный взгляд, от которого мне стало не по себе. У него были глаза, как льдинки, не выражающие никаких эмоций. Но все равно было в его облике что-то притягивающее и интригующее.
Да, симпатичный мужчина.
В этот момент на сцене творилась какая-то вакханалия. Четверо красивых девушек, одетых лишь в трусики из тоненьких веревочек, принялись танцевать друг с другом, выполняя отнюдь не двусмысленные движения. Тело каждой из них соблазнительно выгибалось, демонстрируя все, что по идее было прикрыто кусочком ткани. Когда они начали отнюдь не понарошку целоваться, я стыдливо отвела взгляд.
– Не совсем, родилась в Москве, но потом уехала под Рязань к бабушке. Сейчас вернулась, снимаю комнату и ищу работу, – все еще впечатленная увиденной сценой, смущенно сказала.
– И от бабушки ушел… и от дедушки. А тут колобка и сожрала лисица, – его лицо озарило подобие улыбки, – И чего вам, дурочкам, не сидится в родном доме?
– Потому, что в родном доме нет работы с нормальной зарплатой. К тому же, я приехала поступать в ГИТИС, – горделиво вздернула голову.
– Дай угадаю, – лениво протянул мужчина, – Ты провалилась, а ехать домой стыдно? – сказал он и посмотрел, мол «знаю я вас таких».